Она найдет маленький коттедж в какой-нибудь английской деревушке, подальше от больших дорог и будет жить там. Выращивать цветы, вышивать яркие скатерти и платочки, ходить в церковь по воскресеньям, помогать разливать чай на приходских собраниях, танцевать на праздниках и…
М-да… Она сглотнула комок в горле. Наверное, она все же вспорхнула в небо. Но это вовсе уж не такая пустая мечта. И вполне осуществимая. Ибо в голову вдруг пришла одна мысль, уколовшая ее острой иглой.
Десять долгих лет она была жертвой. Не смогла противостоять жестоким избиениям. Физически Найджел был сильнее. Был ее мужем. Имел право наказывать ее, как считал нужным. Но с годами у нее развились инстинкты жертвы, несчастного, пресмыкающегося создания, которое стремится забиться в самый дальний угол из страха быть обнаруженной, которое боится громко вздохнуть, чтобы никто ее не заметил. Чтобы никто не набросился с кулаками. И вот эти инстинкты, этот склад ума она может изменить. Иначе просто не стоит жить.
Почти десять лет она считала, что жить не стоит.
А вот сегодня она поняла, что хочет жить!
Кассандра повернула голову к Стивену. В ее глазах стояли слезы. Но он по-прежнему спал. К счастью, он все еще спал.
Ах, как он прекрасен! Как мучительно привлекателен. Как она жаждет…
Но он не был частью ее новой мечты. Да и невозможно это. Она соблазнила его и заставила считать, что он ей обязан. Все это ужасно несправедливо. Ему следует вернуться в свой мир, к молодым дамам вроде той, с которой он гулял сегодня утром.
Но эта новая мечта каким-то образом была с ним связана. Ей следовало бы благодарить его за это. Потому что он был добр к ней без всяких на то причин. Напомнил о ее достоинстве, о власти над собственной жизнью.
Имела ли она право предъявлять столь сумасбродные требования малознакомому человеку? Когда их отношения с самого начала приняли столь уродливую форму? Когда она соблазнила его? Неужели он действительно ангел?
Кассандра улыбнулась сквозь слезы. Пожалуй, скоро она увидит нимб и крылья!
Больше она не будет нишей, несчастной, зависимой и испуганной, какой была с тех пор, как Брюс вышвырнул ее из дома и умыл руки. Она будет бороться.
Завтра же найдет адвоката, который готов вести ее дело, несмотря на ее почти полную бедность. Она заплатит маленький залог деньгами Стивена и пообещает отдать остальное, когда адвокат добьется для нее справедливости. По брачному контракту и завещанию Найджела ей полагалась немалая часть его состояния и ежемесячная пенсия из доходов поместья. Ей позволялось оставить себе все драгоценности, которые дарил Найджел. Это ее личная собственность. Кроме того, она получала в пожизненное пользование вдовий дом и еще один в Лондоне, если только не выйдет замуж снова. Вдовий дом ее не интересует, но лондонский может пригодиться, особенно во время сезона.
Брюс сказал, что она может получить свободу, но ничего больше, и намекнул, что если она не примет ультиматум, все будет для нее потеряно. Даже свобода. Возможно, даже жизнь.
И она поверила ему!
Какой абсурд!
Посчитай он, что это она убила Найджела, велел бы арестовать без лишнего шума. И уж конечно, не пошел бы на сделку.
Он ничего не мог доказать.
Потому что доказательств не было!
Она знала все это раньше. Почему же сегодня это стало таким откровением?
Она получит все: деньги, драгоценности и даже городской дом. Любой приличный адвокат без труда выиграет дело. И брачный контракт, и завещание вполне законны. Он не слишком рискнет, взяв ее залог и подождав остаток гонорара.
Кассандра закрыла глаза и ощутила, как вертится мир… вертится вместе с ней. Она жива. И рука Стивена, теплая и расслабленная, была в ее руке.
Если бы только мир мог замедлить вращение. Если бы только можно было продлить это мгновение. Если бы она захотела, могла бы влюбиться в него. Глубоко, всем сердцем, бесповоротно, навсегда.
Но она не захочет. Ей хватит радости и этого единственного дня. Она позаимствовала у Стивена немного света. Света, который в ней давно померк. Если бы ее еще совсем недавно спросили, так ли это, она уверила бы, что свет навеки погас. Но он не погас. Стивен снова зажег его в ней. Он сам – воплощение света. Так ей казалось.
У нее нет ничего столь же ценного и дорогого. Ей нечего предложить ему взамен. Поэтому она не станет цепляться за него. Как только сможет, она отпустит Стивена.
И она сказала правду, когда поклялась, что будет помнить его. Всегда. Конечно, никакого медальона она не закажет. Он ей не нужен. Зато она закроет глаза и увидит Стивена. Услышит его. Ощутит теплое пожатие руки. Почувствует мускусный запах одеколона.
Получив то, что причитается ей по праву, она с благодарностью вернет ему деньги. И все связи между ними будут разорваны, все долги выплачены, вся зависимость с одной стороны и обязательства с другой закончатся.
Их отношения, если так можно назвать то, что было между ними, действительно станут дружескими. Они примирятся между собой. И она уедет.
Зато он будет вспоминать ее – если действительно будет вспоминать – с уважением и, возможно, с легкой грустью.
Кассандра приподняла голову и взглянула вниз и налево. Вдалеке виднелись две фигуры, и она была почти уверена, что они идут сюда. Она также была почти уверена в том, что это Элис и Голдинг. И Господи помилуй, Элис обязательно набросится на Стивена и ударит по голове ридикюлем… если увидит, что они лежат на одеяле, держась за руки, а волосы Кассандры распущены.
И это будет огромной несправедливостью.
Кассандра тихо засмеялась, представив, как Элис колотит Стивена, и сжала его руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89