– Хорошая девочка. Теперь расслабься, а потом снова напрягись. – Его пальцы чуть-чуть продвинулись вперед, а затем вернулись назад, и она сжалась, словно протестуя. – Вот умница, – похвалил Хэл. – Теперь мы немного увеличим скорость.
Сказано – сделано. Пока одна его рука обрабатывала ее снизу, а вторая мяла грудь, Розалинда билась в конвульсиях и стонала, вздымая и опуская бедра в ритме старом как жизнь.
Хэл добавил еще один палец, растягивая ее влагалище, и Розалинда все ждала развязки, требовала ее, уверенная, что финал вознесет ее на пик наслаждения.
Но Хэл продолжал усердствовать над ней, пока ее тело не зажглось огнем и страстью. Где-то глубоко в лоне Розалинды зародилась пульсация, нагнетаемая его проворными пальцами, усиливавшими агонию желания.
В небе сверкнула молния, но Розалинда ее не заметила. Откинув назад голову, она проклинала, молила, обещала райские кущи – лишь бы он помог ей освободиться.
Рука Хэла продолжала свой труд, пока она не превратилась в сплошной комок огня и неутоленной жажды. Розалинда всецело сосредоточилась на его прикосновениях и агонии обещаемого удовольствия. Развязка подступала все ближе и ближе, но она никак не могла ее достичь и от отчаяния всхлипывала и билась об одеяла.
Над головой прогремел гром, и с небес обрушилась стена дождя.
– Возьми его, Розалинда, иди ко мне! – прорычал Хэл не останавливаясь. По телу Розалинды мощным взрывом прокатился вал наслаждения, набирая силу, как паровой двигатель, разгоняющий колеса паровоза, и Розалинда наконец отдалась волнам нестерпимого блаженства, омывшим каждую клеточку ее существа и превратившим ее в сгусток чувственности.
Через несколько потрясающих мгновений Розалинда, потягиваясь и урча от удовольствия, задумалась над своими перспективами. Она все еще была полностью одета, если не считать перемещения пояса с деньгами и галстука на ночной столик. Ее фрак и рубашка были расстегнуты, и она, согнув пальцы, с легкостью дотянулась до «кольтов».
Дождь колотил по крыше и стеклам, наполняя комнату запахом свежести; в тучах снова полыхнула молния, но уже вдалеке.
Повернув голову к окну, Розалинда увидела Хэла: стоя у матросского сундучка, он поспешно срывал с себя одежду. В золотистом свете лампы он представлял великолепное зрелище: широкоплечий и мускулистый – истинное воплощение мужественности. На его теле кое-где бледнели рубцы от огнестрельных ранений, что только добавляло ему привлекательности.
Во рту у Розалинды пересохло. Забыв об оружии, она повернулась на бок и, приподнявшись на локте, продолжила разглядывать его. Хотя кандидатом в мужья ему все равно не бывать, но сейчас это не имело значения и Розалинда хотела лишь одного – забыться в его объятиях.
Плечи, спину и ягодицы Хэла сплошь покрывал узор из серебристых ромбовидных шрамов – такие Розалинде доводилось наблюдать у беглых рабов, подвергавшихся порке. Правда, эти отметины значительно отличались и были довольно правильными в отличие от разветвляющихся рубцов, оставляемых ударами плети, но кто мог сделать с ним такое и почему?
В этот момент Хэл повернулся, и Розалинда перестала дышать. Боже праведный, его орган имел неимоверные размеры, хотя и прекрасно гармонировал со всей фигурой.
Забыв обо всем, Розалинда застыла словно заколдованная, между ног снова стало влажно, будто и не было этих непередаваемых минут.
Глава 4
Отбросив в сторону остатки одежды, Хэл начал надевать кондом. Слава Богу, ему удалось откопать коробку с этими принадлежностями в сундучке моряка. Он всегда пользовался средствами защиты, но в этой комнате их не хранил, поскольку до сего дня не приводил любовниц в дом.
Обернувшись, Хэл одобрительно хмыкнул. Кровь прилила к его чреслам, и всякие мысли о продолжительной любовной увертюре вмиг испарились.
Черт, она была такой красивой! Глаза с густыми ресницами, спутанные кудри, пылающие опухшие губы. Все это составляло пленительный контраст с мужским костюмом, а из-за откинутой полы рубашки выглядывал розовый сосок.
Розалинда сбросила на пол второй сапог и сорвала с плеч подтяжки. Поскольку ее оружие лежало теперь на ночном столике, быстро дотянуться до него она не смогла бы, но чувство опасности почему-то не возникало.
– Есть проблемы, моряк?
– Нет, мэм, – ответил Хэл искренне. – Я невероятно рад, что вы решили подняться на борт.
В этот момент Розалинда стаскивала через голову рубашку, и ее ответ прозвучал несколько приглушенно:
– Мы пока не там, моряк, да и ты еще как будто одет. Розалинда спустила ноги на пол и, встав, протянула руку.
Ее длинные тонкие пальцы сомкнулись вокруг пульсирующей плоти, сжали ее, и в тот же миг Хэл со стоном притянул ее к себе. Когда его груди коснулся рубиновый сосок, он вздрогнул и стал неистово мять ладонями ее ягодицы.
Розалинда застонала, не отрывая от него рта, и закинула одну ногу ему на бедро, приоткрывая себя навстречу его нетерпению. Грубая шерсть брюк царапала кожу, создавая резкий контраст с влажным жаром ртов. Танцуя у нежной поверхности ее живота, плоть Хэла еще больше затвердела. Его тело занялось огнем, пылавшим все сильнее под смелым напором ее языка и твердости сосков. При всей своей неопытности Розалинда с восхитительной легкостью давала ему знать о своих желаниях.
Внезапно она отпрянула.
– Слишком много тряпок!
Стянув с себя брюки и все, что на ней еще оставалось, Розалинда села на кровать, и Хэл подхватил ее изящную ступню и приподнял для поцелуя, отчего Розалинда с тихим вскриком повалилась на спину.
Мгновение спустя носки присоединились к сапогам на полу, и Хэл занял традиционное положение между ее ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96