Если бы девчонка Скайлер вышла за него замуж, то он стал бы достаточно богат, чтобы путешествовать как король, и мог бы приказать расправиться с Донованом хоть сотне убийц.
Но как же ему найти эту стерву? Ни одна из железнодорожных компаний, якобы хорошо ее знавших, не добилась успеха. Сыщики, эти бестолковые тупицы, стоили дорого и постоянно жаловались, что прочесывание железнодорожных стоянок, перегонов, платформ и городов не приносит никаких результатов. Ник даже лично опросил слуг мисс Скайлер, но ничего полезного не выведал. Еще он обыскал любимые места богатеев – Манхэттен, Лонг-Айленд, Нью-порт, Саратогу – и снова ничего не нашел. Объявление о вознаграждении в пятьдесят тысяч долларов, данное на территории протяженностью от Денвера до Калифорнии, привлекало лишь жуликов всякого рода, клятвенно обещавших разыскать пропавшую наследницу, но так и не сумевших сдержать обещание.
Куда же, черт побери, она подевалась? Ник и сам ее искал, пока находился на «Спартанце»: наводил повсюду справки, размещал объявления о награде и тому подобное. Расспрашивать о Розалинде на речных судах смысла не имело; слишком глубоко укоренился в ней страх перед водным транспортом, чтобы она рискнула подняться на борт судна. Однажды Леннокс видел, как с ней случилась истерика, когда ее хитростью заставили ступить на пристань в Бруклине.
Теперь в его план входило обследовать этот населенный индейцами край до Омахи, самой дальней точки его странствий по этой мрачной пустыне. Параллельно Дженкинс прочешет территорию до Сиу-Сити, самую северную железную дорогу по ту сторону Миссури, и кто-нибудь из них да найдет ее в конце концов!
И тогда уж он преподаст стерве урок, как надлежит себя вести, начав с воздаяния должного его мужскому достоинству. Дездемона Линдсей имеет в своем арсенале кое-какие хитрости; возможно, он убедит любовницу, и та научит мисс Скайлер уважать его.
Представив эту радужную картину, Ник даже замурлыкал от удовольствия и, опрокинув в горло бренди, позволил себе предаться воспоминаниям о том, как впервые познал сладость тела Дездемоны.
Стоял холодный зимний день 1862 года, когда восемнадцатилетний Ник Леннокс, возвращаясь в Колумбию, поднялся на борт парохода «Фивы», курсировавшего по Гудзону. Пол строго-настрого запретил ему идти в армию, так что Нику ничего не оставалось, как только добиваться успеха в учебе и ждать, когда ему выпадет шанс улучшить жизнь после выпуска.
Никого особенного среди своих попутчиков он не приметил, по крайней мере на бойлерной палубе; основную массу пассажиров составляли флегматичные коммерсанты, не способные предложить ему ни общения, ни связей. Проклятие! А Ник так надеялся в этом путешествии завязать знакомства с людьми, которые в один прекрасный день предоставят молодому банкиру работу, и со временем он сможет встать во главе компании «Данлеви и Ливингстон», которой владел его крестный отец Сайлас Данлеви. Вот только для этого требовались деньги и связи.
Образование Леннокса оплачивала миссис Пендлтон, которую он шантажировал связью с чернокожим столяром. Тем не менее этого было явно недостаточно, чтобы бороться за главенствующее положение в банковском деле в Нью-Йорке с этим ханжой-идиотом Дж. Пирпонтом Морганом.
Путешествие в целом обещало быть скучным, особенно без речных нимф на борту, то есть шлюх, промышлявших развлечением джентльменов во время плавания. Ник так и не смог понять, почему на речные суда западных перевозчиков вход для «жриц любви» был заказан.
Внезапно до его слуха донеслись обрывки разговора соседей. Стоя неподалеку, они тоже наблюдали, как на борт поднимаются последние пассажиры.
– А я говорю, что Грант – лучший из худших, – упорствовал человек рядом с Ником. – Он чертовски хорошо проявил себя у фортов Генри и Донелсон, а его победа при Шайло была отлично спланирована.
– Сын дубильщика? Нет уж, лучше Макклеллан – он по крайней мере джентльмен, – упрямо произнес второй мужчина, в словах которого слышались отзвуки старого спора.
Судя по всему, спорить эти двое могли до хрипоты, и Ника они не особенно интересовали; его внимание привлекли две женщины, прощавшиеся на пристани: одна, миниатюрная, с кремовой кожей и золотистыми волосами, выбивавшимися из-под шляпки, была исключительно хороша собой. Вторая, очевидно ее мать, была более высокой и темноволосой, с роскошной грудью и поразительно тонкой талией. Но самым важным ему представлялось то обстоятельство, что на обеих дамах красовались соболиные пелерины.
Уловив сладкий запах денег, Леннокс улыбнулся. К его большому сожалению, на борт поднялась одна мать, хотя Ник предпочел бы соблазнить молодую красотку. С другой стороны, женщины в возрасте охотнее расстаются с деньгами, когда видят миловидное мужское лицо.
– Макклеллан – трусливый дурак, – сказал первый мужчина.
– А Грант – горький пьяница, – парировал другой. Сидящий в нем демон заставил Ника вступить в спор, и он повернулся к мужчинам.
– Как насчет Роберта Ли, джентльмены? Он происходит из виргинского рода Ли и через жену связан родственными узами с Джорджем Вашингтоном. Можно быть уверенным, что он как раз тот человек, который нам нужен.
Мужчины смерили его неприязненными взглядами, и тут Ник заметил, что женщина с восхитительными формами внимательно смотрит на него, ожидая, когда проверят ее билет. В ее глазах блеснула надежда, но быстро пропала, и, скользнув взглядом по остальным пассажирам, она пошла вниз; за ней по пятам следовала чернокожая горничная.
Ник захлопал глазами, но быстро взял себя в руки и добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96