– Только попробуй противиться мне, и я разобью тебя, как этот графин! Поняла?
Он стал приближаться к ней, схватил большую вазу с цветами, стоявшую в центре стола, и швырнул об пол.
– Посмей только перечить мне, и я разотру тебя в порошок, сучка! – заорал он, топча каблуком рассыпавшиеся розы и хризантемы.
Рейчел бросила в него пригоршню орехов, пытаясь выгадать время.
Он надвигался на нее, словно гиена, подбирающаяся к жертве.
Сердце ее бешено колотилось. Ей необходимо обороняться, но как?
Она наткнулась на боковой стол, где стояли десерты, кофейник и чайник. Рейчел машинально завела руку назад, чтобы опереться о стол, там стояли тарелки и приборы. Она стала шарить рукой по столу и нащупала вилку для лимона.
Мейтленд навис над ней, впился пальцами ей в бока.
– Сучка проклятая, я покажу тебе, кто здесь хозяин!
В глазах у Рейчел потемнело, ее охватило отчаяние; плохо соображая, она при этом оставалась ледяной. Ее правая рука сжалась на вилке для лимона.
Мейтленд грубо просунул свою ногу между ее коленями, выкрикивая ругательства и непристойности.
Рейчел взмахнула вилкой для лимона – прибор оказался длиной с ее ладонь и не шире большого пальца, а зубцы не менее острыми, чем у пестика для колки льда, – и рассекла Мейтленду лицо от виска почти до подбородка.
Он заорал и отшатнулся, прижав ладони к лицу, залитому кровью.
– Будь ты проклята, что ты наделала?!
Содрогаясь, Рейчел отшвырнула вилку в сторону. Мейтленд резко повернулся и попытался снова ее схватить.
Рейчел отпрянула, и он упал на колени, поскользнувшись на цветах.
Он попытался поймать ее за щиколотку. Его лицо превратилось в кровавую маску.
– Проклятие, Рейчел! Ты еще пожалеешь, что родилась на свет!
«Боже правый, неужели его ничто не остановит?» Она схватила первый попавшийся тяжелый предмет – им оказался массивный серебряный кофейник – как раз в ту секунду, когда пальцы Мейтленда сомкнулись на ее ноге.
– Богом клянусь, я тебя высеку! – пообещал он, пытаясь подняться на колени.
Рейчел с размаху опустила кофейник ему на голову. Он рухнул на пол, и кровь залила бельгийский ковер.
Рейчел трясло. Она медленно пятилась от Мейтленда, заткнув себе рот кулаком, прилагая все силы к тому, чтобы не потерять сознание.
Кто-то застучал в заднюю дверь за кухней.
– Мистер Мейтленд? Сэр!
Громилы Мейтленда наконец решили узнать, что происходит.
Рейчел подхватила подол и бросилась к дальней двери и своему купе.
«Боже милосердный, помоги мне незаметно выйти из вагона и добраться до Омахи! Потом найти кого-нибудь, кто бы защитил меня!»
Лукас отошел от вокзала и посмотрел на рельсы, уходившие на перевалочную станцию. Мороз бежал у него по коже – более острый и колючий, чем воздух, который он втягивал в себя.
Личный пульмановский вагон Коллинза якобы был поставлен в конце грузовой станции, рядом с самыми отвратительными притонами и борделями, существовавшими за счет заработка рабочих железной дороги. Но никто точно не знал, куда именно его направили. Служащие, которые это сделали, получили щедрое вознаграждение и моментально пропили свой заработок в ближайшем салуне. По словам станционного смотрителя, с Коллинзом было полдюжины громил. Однако толпа могла хлынуть из трущоб Омахи и в секунды смять их, а потом ограбить вагон и убить миссис Дэвис.
Лукас мог либо попытаться найти вагон среди лабиринта путей грузовой станции, который сейчас тонул в ночной темноте и густом тумане, либо отправиться в салун, где упились рабочие, и попытаться найти ближайший к тому месту железнодорожный тупик.
Он вытащил свои «кольты» и дозарядил в каждый еще по одной пуле. Теперь в них был полный заряд: шесть выстрелов вместо безопасных пяти. Если по какой-то причине курок опустится, пистолет моментально выстрелит. Но ему сейчас нужны были максимальные преимущества – даже те, которые ставили под угрозу его жизнь.
Он направился на юг, двигаясь, словно вышедший на охоту хищный зверь. Этой настороженной гибкости много лет назад его обучил старый друг, индеец-полукровка и разведчик. Она была своего рода предостережением для всех окружающих.
Рейчел привалилась к промерзшей грязной кирпичной стене и попыталась отдышаться. Воздух был ледяным. Благодаря низко стелившемуся дыму от цехов депо и суете в обеденном салоне над распростертым телом Мейтленда Рейчел удалось убежать из пульмана Коллинзов, обойдя немногих оставшихся на постах стражников.
Она тихо хватала ртом воздух, прислушиваясь, нет ли погони, но не услышала ни топота тяжелых сапог по шпалам, ни мужских голосов.
Грязная ругань из-за карт и женщин доносилась из здания, расположенного прямо перед ней. Женщина в сарае, рядом с которым Рейчел остановилась, ублажала мужчину, требуя, чтобы он либо поторопился, либо заплатил больше.
Рейчел содрогнулась, прижав ладонь к животу. Кончик ее пальца зацепился за один из камней, зашитых в корсет. Ничто из написанного Чарльзом Диккенсом не подготовило ее к жестокой реальности этих трущоб. Надо поскорее уйти отсюда, иначе ее ждет такая же судьба, что и эту женщину. Или нечто еще худшее.
Рейчел опасалась, что ее вырвет, если она разглядит кровь на своей одежде.
Рейчел направилась в сторону улицы. Ей необходимо выбраться из трущоб, попасть в главную часть города и узнать, как найти контору «Донована и сыновей».
– Энни, какого дьявола ты меня бросила? Нашла кого-то другого?
Рейчел замерла, не дойдя до угла улицы.
– Нет, Билли, что ты! – Голос девушки дрожал. – Но я не могла остаться, никак не могла, Билли!
Рейчел осторожно прошла вперед.
Билли оказался узкоглазым головорезом с двумя шестизарядными револьверами, у Энни были подбиты оба глаза, лицо покрыто синяками и кровоподтеками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73