Девушка нахмурилась и понурила голову, а затем негромко произнесла:
— Что ж… Очень жаль. Мне кажется, это грустно.
Она и впрямь загрустила, а Артур вдруг понял, что ему очень не хочется быть причиной этой грусти.
— Эй! Выше голову, леди! Мне кажется, мы собрались не для того, чтобы обсуждать мои взгляды на брак и любовь, а для того, чтобы поговорить о твоем отце, разве нет?
Не самый лучший ход, в панике подумал он, видя, как зеленые глаза Джолли наливаются слезами. Все равно, так лучше! Она ухитряется задавать ему именно те вопросы, на которые ему вовсе не хочется отвечать.
— Артур, прости… Так что насчет разговора с твоей матерью? Как ты думаешь, это возможно?
Только не с его помощью! Он не собирается устраивать встречу Джолли с Мегги Бранд, потому что Джолли ему… Короче, не собирается.
— Я так и не понял, для чего.
— Знаешь, если честно, то я и сама не знаю. Это покажется странным, но мне кажется… Мы ведь обе любим отца, может, это принесет какой-то результат? Понимаешь?
Понимать он понимает, только мало в это верит.
— А ты забыла, что именно моя мать разорвала помолвку с твоим отцом? Что-то это не слишком вяжется с обликом влюбленной женщины.
— В том-то и дело. Я хочу сама во всем разобраться, если надо, то просто спросить ее напрямик, зачем она это сделала. И если это из-за меня…
— Даже если из-за тебя, что ты можешь сделать? Моя мать не из тех, кто привык считаться с чувствами и желаниями других. Она всю жизнь посвятила себе, любимой.
Он злился все больше, потому что помнил слова Мег. Она уверяла его, что не хочет становиться между Жюлем Лавернье и его дочерью, и если это так, то Артур Фергюсон получается самым большим дураком на свете. Не только потому, что позволил детским обидам завладеть его сердцем навсегда, но и потому, что берется судить и учить жизни других людей, а сам в этой жизни ни чёрта не понимает!!! Неужели он зря презирал свою мать?
Не может этого быть.
Артуру очень не нравилось, как на него смотрит Джолли. В ее взгляде слишком явно читалась жалость, а он не мог позволить жалеть себя. Глупости! Он всю жизнь считал себя хозяином положения, но вот приходит рыжая девчонка, задает пару неудобных вопросов — и на месте Артура Фергюсона, молодого и преуспевающего бизнесмена, появляется озлобленный, растерянный, одинокий и не слишком умный мальчишка, готовый топать в бессильной злобе ногами и визжать, что его никто не понимает.
А утром все казалось так просто… Маргарет Бранд позвонила и сообщила о разрыве помолвки, и единственным желанием Артура было немедленно все рассказать Джолли.
Он был искренне уверен, что она обрадуется.
Когда Артур узнал, что девушка отправилась обратно к отцу, он был почти доволен. Все явно становилось на свои места. Оказывается, все только начиналось. Джолли поговорила со своим отцом, а теперь хочет говорить и с его матерью. Никогда, никогда Артур Фергюсон не поймет женщин! Хотя, нет, надо быть справедливым и беспристрастным: большинство известных ему до сего момента женщин были просты, как прямая линия, но вот мать и Джолли оказались настоящими загадками.
Джолли не сводила с Артура блестящих глаз.
— Так ты представишь меня своей матери, или мне придется искать иные пути?
— Джолли, ну почему ты не можешь просто смириться с тем, что все кончено? Смириться и быть благодарной судьбе…
— Ты познакомишь нас? Она его и не слушала! Артур вскочил и гневно зашагал по кухне.
— Нет! Я вас не познакомлю. Почему ты не можешь забыть всю эту ситуацию? Мать будет продолжать сниматься, твой отец со временем утешится и займется рестораном, а ты…
— А я не успокоюсь, пока не поговорю с твоей матерью!
Он в ярости уставился на Джолли сверху вниз, она ответила горящим взглядом. Упрямая девчонка! Ослица! Упрямая, как… как…
Как он сам?
Что ж, ладно, будем умнее. Раз она уже все решила, раз все равно встретится с Мег Бранд, так не лучше ли для всех будет, если и Артур поприсутствует при этом разговоре?
— Хорошо. Я поговорю с матерью завтра утром и узнаю, захочет ли она встретиться с тобой. Устраивает?
Джолли в ответ просияла такой улыбкой, что у Артура привычно перехватило дыхание. Как она это делает?
Девушка вскочила, не в силах сдерживать радость.
— Спасибо, Артур! Хочешь еще кофе? Его голос прозвучал несколько сдавленно. — Кофе ?
— Ну да, на дорожку?
Она очень устала за день в ресторане, устала до такой степени, что даже не хотела спать. Кофе и разговор по душам были в самый раз, однако Артур, судя по всему, был иного мнения.
Что-то он грустный какой-то… Наверное, не хочет встречаться с матерью. Жаль, но у Джолли нет выхода. Они должны поговорить, придется Артуру потерпеть.
Надо сказать, в течение сегодняшнего вечера Джолли пришлось пересмотреть свое отношение к Артуру. Вначале она была твердо уверена, что он не хочет этого брака, так как считает Жюля Лавернье недостойным своей матери, но теперь Джолли видела, что это не так. Скорее, наоборот. Его слова, его горькая интонация подсказывали девушке, что Артур Фергюсон не любит свою мать. Это стало для Джолли настоящим шоком. Как можно не любить мать?
А если и Мег не любит своего сына?
— Артур…
Он ничего не ответил, только поднял на нее свои синие глаза, и в этих глазах были смятение, грусть, еще что-то… Джолли робко улыбнулась, и вот тут Артур переменился в лице. Он вскочил и подошел к ней.
— Какого дьявола… Как ты это делаешь?!
— Я не понимаю…
— Каждый раз, когда ты улыбаешься… Я каждый раз еле удерживаюсь, чтобы не поцеловать тебя!
Джолли ахнула и хотела шагнуть назад, но было уже поздно. Сильные руки сомкнулись вокруг нее, и через секунду девушка уже погибала в объятиях Артура.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39