Но коридор был пуст. Пройдя через приемную и не зажигая свет, она направилась в свой кабинет.
Теперь она была в безопасности — на час или два. Аманда повесила пальто и шарф на вешалку возле двери, обошла вокруг стола, сняла очки и посмотрелась в зеркальце в пудренице, словно надеясь, что со времени ее ухода из дому произошло чудо.
Синяк вокруг правого глаза ярко пламенел, поблескивая от геля с антибиотиком. Макияжем его не скрыть, а повязку на такое место наложить невозможно. Участок непосредственно под глазом распух и посинел.
— Ничего себе, фонарь!
Услышав голос, Сейвард вздрогнула. Она хотела повернуться спиной, но поняла, что уже поздно. Ее душили гнев и стыд. Схватив очки, она быстро надела их.
Ковач стоял в дверях кабинета, походя на персонажа романа Реймонда Чандлера: длинное пальто с поднятым воротником, руки в карманах, старая шляпа, сдвинутая на лоб.
— Очевидно, удар в лицо — заурядное событие для сотрудника БВД.
— Если вы хотите повидать меня, сержант, договоритесь о встрече с секретарем, — ледяным тоном отозвалась Аманда.
— Я вас уже повидал.
Что-то в голосе Ковача заставило ее почувствовать себя уязвимой. Казалось, он видел нечто большее, чем физические свидетельства того, что с ней произошло.
— Вы обращались к врачу? — спросил Ковач, шагнув ближе, положив шляпу на стол и проведя рукой по коротким волосам. — Выглядит скверно.
— Со мной все в порядке. — Подойдя к дальнему концу стола, Аманда спрятала сумочку в ящик и оперлась рукой на крышку, так как снова почувствовала головокружение.
— Могу я взглянуть на парня, который это сделал?
— Никакого парня не было. Я упала.
— С третьего этажа?
— Это не ваше дело.
— Мое, если вас кто-то разукрасил.
Ковач постарался, чтобы в его голосе не было никаких личных эмоций. В конце концов, это работа, за которую ему платят.
— Повторяю: я упала.
Аманда видела, что он ей не верит. Она уже выяснила, что Сэм Ковач — отличный коп с многолетним опытом, которого нелегко провести. Хотя она не лгала, но правдой ее слова тоже назвать было трудно.
Аманда видела, как Ковач устремил взгляд на ее левую руку в поисках кольца. Очевидно, интересуется наличием мужа-буяна. Но единственное кольцо, которое она носила, было на правой руке — кольцо с изумрудом, десятилетиями передававшееся дочерям в семье ее матери.
— Поверьте, сержант, я последняя женщина, которая позволит мужчине поступить так со мной и остаться безнаказанным, — сказала Аманда.
Ковач набрал в легкие воздух, словно собираясь заговорить, но передумал.
— Вы ведь пришли не для того, чтобы справиться о моем самочувствии?
— Вчера я встретил Кэла Спрингера, — сказал Ковач. — Вы будете гордиться, узнав, что он все еще трясется из-за вашего расследования.
— Меня не интересует Кэл Спрингер. Я уже говорила вам, что дело Кертиса закрыто. В расследовании было допущена масса ошибок, но никакие заявления о нарушении правил ни к чему не приведут — во всяком случае, в суде.
— Некомпетентность — конек Кэла, но что касается нарушения правил… А как насчет Огдена? Я слышал, что он подбросил часы Кертиса в квартиру Верма.
— Вы можете это доказать?
— Я — нет, а вот Энди Фэллон… Между прочим, Огден был у него в доме, когда мы с моей напарницей прибыли туда во вторник.
— Энди ничего не смог доказать, и мы закрыли дело. — Аманда старалась не поддаваться очередному приступу головокружения. Боль стучала у нее в голове, как молоток. — Энди взялся за другое расследование.
“Не по своему выбору, а по твоему приказу”, — отметил про себя Ковач.
— Огден знал об этом?
— Да, знал. Кстати, а что он делал в доме Энди?
— Осматривал достопримечательности.
— Отвратительно!
— И к тому же глупо, но я не думаю, что у него ума палата.
— Вы расспрашивали его о причине присутствия на месте происшествия?
— Я не имею права никого расспрашивать, лейтенант, — напомнил ей Ковач. — Дело закрыто. Трагический несчастный случай. Надеюсь, вы не забыли?
— У меня хорошая память.
— Я решил, что Огден и его напарник откликнулись на вызов по радио. У меня не было причин полагать, что у него имеются другие мотивы. Глупый вопрос, но не было ли вражды между ним и Фэллоном? Огден не угрожал ему?
— Насколько я знаю, вражды не было. Возможно, обычная неприязнь.
— Вы в БВД, очевидно, привыкли, что вас все ненавидят.
— Вы, я думаю, тоже, сержант.
— Только не мои коллеги. Она пропустила это мимо ушей.
— Людям, совершающим дурные поступки, не нравится отвечать за их последствия. В этом отношении плохие копы хуже преступников. Им кажется, будто они могут спрятаться за значком, а когда выясняется, что это не так… Конечно, я могу проверить досье, но вряд ли я что-нибудь обнаружу. Ведь, несмотря на заключение медэксперта, мы оба в глубине души не сомневаемся, что Энди покончил с собой.
Аманда неосторожно вздохнула слишком глубоко, и ее сразу бросило в жар, а ладони стали липкими от пота. Ей хотелось сесть, но она не желала проявлять слабость перед Ковачем или внушать ему надежду, что она собирается вывести материалы на экран компьютера в его присутствии.
— Предпочитаю полагаться не на душу, а на пищеварение, — заметил Ковач.
— Вы знаете, что я имею в виду. Это не убийство.
— Я знаю только, что он мертв, — упрямо заявил Ковач. — И знаю, что этого не должно было случиться.
— Мир полон трагедий, сержант Ковач, — отозвалась она, стараясь дышать осторожно. — Возможно, для нас было бы более естественно, если бы тут имело место преступление, но это не так. Следовательно, мы должны покончить с этой историей и двигаться дальше.
— Этим вы и занимаетесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109