– Джилл.
Хьюз подскочил и протрезвел, насколько мог.
– Вы шутите?
– Нет. Она мертва.
– От чего же она умерла? От вредности? Или не перенесла своего уродства?
– Вы очень добрый человек. Ее убили. Тело нашли сегодня утром у конюшни номер сорок.
– Е-мое, – пробормотал Хьюз, запуская руку с горящей сигаретой в волосы. Несмотря на свои слова, он явно расстроился.
– Пока что, кроме вас, никто по ней не горюет, – сказала я. – Бедняжка. Я слышала, она была неравнодушна к Дону. Может, он будет по ней горевать?
– Вряд ли. – Хьюз откинул голову назад и прикрыл глаза. – Он уже давно отделался бы от нее, если б знал, что это так просто.
– Она была ему неудобна?
– У нее были большие аппетиты и мало мозгов.
– Неудачное в вашем бизнесе сочетание, – заметила я. – Она, кажется, вчера вечером была в «Игроках» и там говорила, будто что-то знает о Звездном.
Один мутный голубой глаз остановился на мне.
– А что она могла знать?
Я пожала плечами.
– Что там вообще знать?
– Понятия не имею, – вздохнул Хьюз. – До меня вообще все доходит в последнюю очередь.
– И к лучшему, не то вы могли бы кончить, как Джилл.
– Ее убили, – пробормотал он себе под нос. Наклонился вперед, затушил сигарету об носок сапога, да так и остался сидеть, повесив голову и уронив руки между колен, будто ждал, пока пройдет приступ тошноты.
– Полицейские допрашивают Дона, – сказала я. – Как думаете, мог он убить человека?
Я ожидала мгновенного возражения. Однако Хьюз так надолго замолчал, что я уж думала, он впал в кататонический ступор. Наконец он сказал:
– Люди, Элли, могут делать такие гадости… Никогда не знаешь, от кого чего ждать. Не знаешь, и все.
Пэрис Монтгомери сидела напротив и смотрела на него своими яркими, широко расставленными карими глазищами. «На оленя в свете фар не похожа», – подумал Лэндри. В глазах было скорее внимание, чем страх. Пока допрашивали Джейда, она успела расчесать волосы и подкрасить губы.
– Когда вы вчера в последний раз видели Джилл? – спросил Лэндри.
– Около шести. Она ворчала, что вынуждена задержаться на работе. Весь день сыпала намеками о своих грандиозных планах на вечер.
– Вы не поинтересовались, что у нее за планы?
– Нет. Терпеть не могу плохо отзываться о мертвых, но, сознаюсь, я эту девушку недолюбливала. Она дурно относилась к работе и все время врала.
– О чем врала?
– Обо всем. Что сделала работу, к которой на самом деле не прикасалась, что тренировалась вместе с какими-то знаменитостями, что у нее от парней отбою нет…
– А по именам этих парней она не называла?
– Я не особенно слушала: знала, что все вранье, – сказала Пэрис. – Жалкое, наглое… Я искала человека на ее место, но в разгар сезона трудно найти хорошего конюха.
– Значит, она ушла около шести. Вы не знаете, было что-нибудь между нею и ее начальником?
– Доном? Боже упаси! То есть я знала, что она была в него влюблена, но и только. Дон уши мне прожужжал, что нам надо от нее избавиться. Он ей не доверял. Она вечно трепалась налево и направо.
– О чем?
Пэрис моргнула, пытаясь решить, сколько можно рассказать.
– Обо всем, что происходило в нашей конюшне. Например, стоило коню слегка захворать или…
– Погибнуть? – подсказал Лэндри.
– Детектив, в нашем деле сплетен очень много, – поджала губы Пэрис. – На слухах можно сделать себе репутацию, а можно навсегда ее потерять. Сдержанность – важное для работников качество.
– То есть, если бы она болтала каждому встречному о погибшем коне, это, вероятно, разозлило бы вас.
– Да. Разумеется.
– А Дона?
– Он бы пришел в ярость. Для него гибель Звездного стала настоящим кошмаром. Не хватало еще, чтобы собственные подчиненные подливали масла в огонь! – Она осеклась и сдвинула брови. – Я не имею в виду, что он причинил бы ей вред. В это я ни за что не поверю. Не поверю, и все.
– Он не вспыльчив?
– Не настолько. У Дона колоссальное самообладание, настоящий профессионал. Я его безмерно уважаю.
Лэндри нагнулся над своими записями, потер занывший от напряжения лоб.
– А потом вы Джилл не встречали?
– Нет.
– Вы ведь ночью делали обход. В котором часу?
– Нет, не делала, – сказала Пэрис. – Обход делал Дон. Я предлагала, но он отказался. После того, что случилось накануне ночью в конюшне Майкла Берна, он решил, что женщине будет небезопасно ходить там одной по ночам.
– Странно… Джейд сказал, что вчера ночью в конюшню ходили вы, – заметил Лэндри.
Пэрис наморщила свой хорошенький лобик.
– Нет. Должно быть, он перепутал. Забыл, что сам же запретил мне ходить туда. Боже мой, если б хоть один из нас оказался ночью в конюшне! Мы могли бы предотвратить то, что произошло…
– В котором часу он сделал бы обход, если б вспомнил? – спросил Лэндри.
– Обычно кто-нибудь из нас заходил в конюшню часов в одиннадцать.
Джейд говорил, что в это время был в «Игроках». Если бы в конюшню он пошел позже, то точно наткнулся бы на разгром; даже, возможно, поймал бы девушку на месте преступления. Не будет преувеличением предположить, что в таком случае могла бы начаться ссора, и ситуация вышла бы из-под контроля…
– Где вы были вчера ночью?
– Дома. Делала маникюр, приводила в порядок счета, смотрела телевизор. Не люблю шляться, если наутро нам выступать.
– Вы были одни?
– Только я и Майло, мой песик. Воевали за пульт от телевизора, – игриво улыбнулась Пэрис. – Надеюсь, соседей не перебудили.
Лэндри не стал улыбаться в ответ. Слишком долго он работает в полиции, чтобы покупаться на женские чары. И вообще, насколько ему известно, это нечестный прием.
А значит, Эстес прямо-таки создана для него. Самая прямолинейная из всех знакомых ему женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125