Из-под воротника пиджака сзади упруго выпирали
густые светло-русые волосы и, встречаясь с потоком волос с затылка, образ
овывали над воротником острую извилистую горизонтальную волну.
Думая о происходящем, Палин ощущал в груди нарастающее и все более садня
щее чувство горечи и тревоги.
События, по его мнению, развивались нежелательным образом. Недавно тольк
о завершена горячая обкатка технологического оборудования реакторног
о и турбинного блоков. Завершена с горем пополам, с многочисленными недо
делками и замечаниями. И, несмотря на это, директор и главный инженер прин
яли решение о выходе на нейтронную мощность с последующим разогревом ат
омного реактора, продувкой паропроводов и началом комплексного опробо
вания оборудования электростанции. Этому решению предшествовали экспе
рименты по уточнению нейтронно-физических характеристик активной зон
ы (физический пуск).
Акт рабочей комиссии был подписан без его участия. Разрешение на проведе
ние первого этапа энергопуска Палин также не поддержал. Более того, как н
ачальник отдела радиационной безопасности он обратил внимание админис
трации, что основная, по его, Палина, мнению, часть атомной электростанции
Ц блок спецхимводоочисток Ц не готов по монтажу и не обкатан.
Все сбросы радиоактивных вод, образующихся при эксплуатации реактора, в
нынешних условиях придется либо скапливать на низовых отметках, затапл
ивая помещения, либо сбрасывать в море.
С последним Палин категорически не согласен. Первое Ц недопустимо, анти
санитарно и не предусмотрено проектными решениями…
Оставался один, по мнению Палина, выход Ц форсировать пуск блока спецво
доочисток, после чего осуществлять выход на мощность…
Но его не захотели понять. Ему напомнили о «Нормах радиационной безопасн
ости», где было недвусмысленно сказано, что в открытые водоемы допускает
ся сброс вод с активностью до десяти в минус девятой степени кюри на литр
и все. (Для питья идет вода с активностью десять в минус одиннадцатой степ
ени кюри на литр.)
Ц Мы не можем ждать, Ц сказал тогда директор довольно грубо, Ц пока нач
альник подчиненной мне радиационной службы разрешит пуск атомной элек
тростанции, в энергии которой позарез нуждается страна!
Ц И тем не менее Ц я протестую! Ц ответил Палин.
Ц Протестуете?!.. Тогда заткните нам глотку законом!
Ц Еще есть совесть.
Ц Совесть?! Ишь какой!.. Можно подумать, у него одного только совесть… Ц Г
лаза директора налились кровью. Морщинистый лоб побагровел, на висках вз
дулись жилы.
Ц Да, совесть… Ц повторил теперь Палин тихо, будто продолжая полемику и
с раздражением глядя на трубу, по которой без его согласующей подписи ре
шили сбрасывать радиоактивные воды в море.
Во всей фигуре его сквозила сосредоточенная напряженность. Он барабани
л длинными суховатыми пальцами по холодной крашенной белилами асбопли
те подоконника и пытался осмыслить, понять не столько, быть может, происх
одящее на электростанции, сколько в себе самом.
Откуда это? Почему вдруг так неожиданно взорвалось все в нем против этог
о узаконенного беззакония?.. Что это Ц прозрение, упрямство, проступивше
е с возрастом, или качественный скачок, подготовленный всей его предшест
вующей работой в атомной отрасли?..
Он повернулся спиной к окну, внимательно, но с брезгливым чувством осмот
рел свой новенький, только принятый у строителей, необжитый еще кабинет.
Вспомнил вертлявого, шутовской внешности заместителя директора по общ
им вопросам, который ходил по рабочим комнатам и напрашивался на комплим
енты.
Ц Ты посмотри, какой я тебе колер подобрал! А? Отец родной?! Люстра в вафель
ку, стены в пупырышку, тон мебели Ц к раздумьям!.. Твори, выдумывай, пробуй!..
Ну как? Отец родной?.. Не гневи бога! Стулья мягкие, бордо! У министра таких н
ет. Ей-бо! Сам видел. Ну как, доволен?
Ц Доволен, Ц ответил Палин, подводя замдиректора к окну и кивая на «сви
норой» снаружи. Ц Там когда наведешь порядочек, чтоб в мелкую пупырышку?

Зло зыркнув на Палина, заместитель директора мигом выметнулся из кабине
та.
«Все чистенько, все новенько…» Ц с раздражением подумал Палин и ощутил
нечто, похожее на чувство стыда. Перед кем и чем, до конца не сознавал еще. М
ожет быть, перед этим морем, синеющим вдали, которому угрожает радиация, и
ли перед тем давним, что глубоко сокрыто в душе и теперь просится на суд лю
дей.
Он быстро прошел к шкафу, надел пальто, кепку и вышел из здания.
В лицо ему дунул апрельский ветер, наполненный запахами сырой, высыхающе
й земли, камня, ржавого железа, дымка битума, разогреваемого в огромном че
рном котле. В костер под котлом женщина в измазанном растворами комбинез
оне и желтой каске подкладывала обломки досок.
Ветер часто менял направление, и тогда рабочий, по-особенному деловой за
пах стройки сменялся густым, влажным и бодрящим дыханием моря.
Палин с удовольствием и глубоко вдохнул в себя воздух, улыбнулся солнцу,
небу, женщине, которая мельком глянула на него, услышав стук закрывшейся
двери, далекому, искрящемуся золотом морскому горизонту.
Ступеньки и асфальтовую дорожку еще не соорудили, и Палин спрыгнул с пор
ога на влажный песок. Подойдя к траншее, заглянул в нее и медленно, заложив
руки за спину, щурясь от весеннего солнца, побрел вдоль траншеи к берегу.

На огромном, вздыбленном буграми просторе промплощадки лежали причудл
ивые, изломанные на неровностях земли тени…
Он шел, оставляя после себя на рыхлой, влажноватой еще земле четкие рифле
ные следы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37