Расплющенное боксерское лицо его, и без того не от
меченное живостью, теперь совсем застыло. Он глядел на Палина и, видно был
о, хотел что-то сказать, но тщетно. Море, ветер и валы воды из труб Ц все это
слилось в единый беснующийся шквал звуков. Палин сделал резкую отмашку р
укой в сторону блока атомной электростанции. Мол, уходи, уходи скорей! И вс
лед за тем крикнул, что есть мочи: «Беги! Беги!», но понял, что Федосов не слы
шит, потому что и сам он свой голос ощущал, пожалуй, только гортанью.
Федосов уже двинулся с места, перешагнул, легко оттолкнувшись, канаву с «
черной трубой» и, обойдя приямок, подошел к Палину.
Ц Дерьмо льют? Ц спросил он в самое ухо. Глаза черные, застывшие. Губы син
ие, с белесым налетом, шевелятся с трудом, как у пьяного.
Ц Да! Ц ответил Палин. Ц Иди! Ты замерз! Я побуду!.. Пришли Проклова! Пусть
теплее оденется!
Федосов кивнул. Синее лицо его вздрагивало. Он двинул вдоль траншеи по бу
грам и распадкам супесных влажных отвалов к атомному блоку.
Палин посмотрел Федосову вслед, и ему показалось, что в фигуре удаляющег
ося человека Ц легкость освобождения. Подумал вдруг, что его, Палина, соп
ротивление, запоздало проснувшееся самосознание, ответственность пере
д Природой и человечеством Ц сегодня его, Палина, достояние и только его
…
«Сам, сам, сам!» Ц приказал он себе и быстро прошел к отводящему каналу, че
рпнул колбой воду на выходе из приямка, посмотрел на свет. В мутноватой во
де плавало несколько крупинок смолы радиоактивной пульпы. Он снова выму
ченно улыбнулся, с каким-то тупым изумлением открытия, глядя перед собой
в пространство…
Ц Ах, проклятье! Ц крикнул он, не слыша своего голоса, потонувшего в грох
оте моря и реве ветра. Ц Проклятье! Ц Он поднес колбу с водой к радиометр
у, переключил диапазоны.
«Рентген в час… Концентрированную радиоактивную грязь хлещут в море…»

Он поставил колбу с водой на землю. Ощущал лицом мелкие брызги разбивающ
ихся о берег волн. Несколько раз облизнул быстро солонеющие на морском в
етру губы. Нетерпение охватило все существо его. Стремительно стал проха
живаться взад и вперед вдоль берега. Непрерывно нарастающий гневный гул
моря будто удесятерял его силы, злость. Он бросил радиометр на влажный пе
сок, судорожно сжал кулаки. Песок то влажнел и отдавал глянцевым блеском
при накате волн, то будто мгновенно просыхал и становился белесовато-ма
товым, когда волна отходила.
Ц Простите меня… Ц сказал он вдруг. Море вторило ему в ответ надсадным
грохотом. Ц Простите… Ц еще раз сказал он в пространство.
Он проиграл… Факт… Все его благие намерения привели вот к этому: струя ра
диоактивной пульпы от атомного блока и вал разбавляющей воды от берегов
ой насосной…
Беспомощность, ощущение фатальной неизбежности случившегося толкали е
го душу то во власть отчаяния, то к холодности стороннего наблюдателя.
«Здесь все просто. Тайны нет. Торбину, Мошкину, Алимову надо прикрыть свою
несостоятельность… Или это и есть руководство?.. Если это так… Нет, нет… Им
енно… И еще… Еще кому-нибудь это надо… Срок Ц это не голая временная кате
гория. За ним чины, награды… Многое, многое… В конце концов Ц признание, ж
изненный успех…»
Палин вновь ощутил прилив яростного нетерпения, придавшего ему сил. Он с
хватил радиометр, полуутонувший в морском песке, колбу с водой и плавающ
ими в ней «икринками» радиоактивной смолы и побежал вдоль траншеи к здан
ию управления. Ярость все более придавала сил, и он наращивал бег. Ощущал р
азгоряченный стук сердца от бега и от волнения. Явственно увидел перед с
обой прохаживающегося по кабинету Торбина. Сытое пузцо. Руки глубоко в к
арманах. С желтоватинкой круглая литая болванка лица. Уверенно ступает п
о бледно-зеленой латексной дорожке. Взгляд под ноги. Думает…
Палин вбежал в управление, но за порогом заставил себя остановиться, пер
евести дыхание. Туда-сюда сновали знакомые и незнакомые лица. Не замечал,
кто именно, взгляд не фиксировал. Как обычно, эксплуатационники, строите
ли, командированные. Кто-то приветствовал его Он не замечал, кто…
Внутренняя пружинистая сила толкала его вперед.
Он шел, еле сдерживаясь, чтобы не перейти в бег. Поднялся на второй этаж, пе
решагивая через ступеньки. Сердце выскакивало из груди.
«Спокойно, спокойно…» Ц шептал он сам себе.
Перед дверью кабинета Мошкина он вдруг остановился, ощутив внезапную не
уверенность, но тут же резко, даже зло толкнул дверь и вошел. Остро пахло л
атексным паласом. В кабинете был один Торбин. Когда Палин вошел, он в разду
мье прохаживался вдоль стола заседаний, как-то резко ставя ногу на грань
каблука и четко перекатываясь на носок. Это выглядело смешно. Палин еле у
лыбался, в глазах ирония. Захваченный врасплох, Торбин покраснел. Остано
вился. Повернулся к Палину. Стойка, ноги чуть в стороны, властная, монумент
альная. Полы пиджака откинуты назад, руки глубоко в карманах. Глаза серые,
холодные, чужие. Краска еще не сошла с его лица. Некоторое выражение расте
рянности.
Ц У вас что? Ц спросил Торбин глухим голосом.
Ц Вот что! Ц Палин протянул ему колбу с радиоактивной водой, не сводя с Т
орбина глаз и ловя каждую тень на его лице.
Ц Что это?
Ц Радиоактивная вода с пульпой… Видишь, «икринки» плавают?..
Лицо Торбина гневно побурело, но голос прозвучал все так же сдержанно-гл
ухо.
Ц Зачем вы принесли сюда это? Здесь не лаборатория…
Ц Я принес это с берега моря…
Палин внимательно следил за начальником главка и ощущал в себе постепен
но нарастающее раздражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37