– Я сразу почувствовала облегчение. Теперь Рождество будет не таким уж и трудным.
– Конечно, а на следующей неделе мы опять будем вместе. Послушай, дорогая, ты уверена, что не хочешь, чтобы я позвонил тебе в Лидс?
– Лучше не стоит. Мне не хочется вдаваться в объяснения по поводу того, кто ты такой. Ты же знаешь, все родители одинаковы.
– Да, милая, знаю. Я люблю тебя, Кристи.
– Я люблю тебя, Майлс.
– Куда вас отвезти, мисс? – спросил шофер, погрузив в такси чемодан.
– Кингс-Кросс, пожалуйста.
– Будет исполнено, мисс.
Кристина села на заднее сиденье, разгладила полы пальто и посмотрела в окно. Начался снегопад. Он был несильный, но, казалось, зарядил надолго. Она стала гадать. Будет ли Рождество белым и идет ли снег в Йоркшире.
Она взглянула на часы. Оставалось еще уйма времени, чтобы успеть на отправляющийся в десять тридцать по маршруту Докастер-Лидс-Харрогит поезд с вагоном-рестораном, самый лучший поезд на северном направлении. Он идет дальше в Эдинбург, Шотландию, подумала Кристина, переключая мысли на Кандиду. Майлс получит свободу. Они поженятся. У них родится ребенок. Она потрогала живот. Он был плоским. Но через несколько месяцев станет видно, что она беременна. Ей пора обдумывать гардероб для себя как будущей матери…
Ни таксист, ни Кристина не увидели, как огромный грузовик занесло на скользкой дороге, мокрой от снега и измороси. Он врезался в пассажирскую дверь такси, которое завертелось по шоссе и налетело на фонарный столб.
Кристину сбросило с сиденья. Она ударилась головой о стеклянную перегородку перед собой и свалилась на пол. Когда ее вытащили из изуродованной машины и отправили на «скорой помощи» в больницу в Мидлсексе, она была без сознания, к счастью, ранения оказались неглубокими: она отделалась небольшим сотрясением мозга и ушибами. Но час спустя после того, как ее поместили в палату экстренной терапии, у нее произошел выкидыш.
51
В течение многих недель после потери ребенка Кристину не покидало чувство пустоты и безысходности. Майлс тоже был безутешен. Он был неизменно добр и нежен с Кристиной, но понадобилось долгое время, чтобы залечить ее душевную рану.
Она медленно возвращалась к жизни, стараясь побороть тоску. Работа, требовавшая полной самоотдачи, помогала держать себя в руках. Однако в начале 1957 года жизнь Кристине омрачала не одна лишь утрата ребенка. Она пришла к убеждению, что их любви с Майлсом всегда будет мешать его жена, упорно отказывавшаяся от развода.
В феврале Майлс снова ездил к Кандиде, и снова получил отказ. В ту ночь, когда, побежденный и униженный, он вернулся на Уолтон-стрит, сердце Кристины исходило жалостью к нему.
Потягивая виски с содовой, он говорил:
– Я только что не стоял перед ней на коленях. Эта женщина сделана из камня.
А в конце месяца разорвалась настоящая бомба. Сестра Майлса сообщила ему, что их видели вместе в Котсуолдсе. Даже их домик для уикэндов, казавшийся таким тихим и надежным, внезапно превратился для них в тюрьму. Их отношения становились все более тайными, в них появлялось все больше запретов.
Впервые с тех пор, как они полюбили друг друга, они начали ссориться. Можно сказать, что это были мелкие, незначительные вспышки раздражения, но гармония и покой, которыми они наслаждались в обществе друг друга прежде, были уже нарушены.
К апрелю Кристина абсолютно уверилась в трех вещах: Майлс не сможет отделаться от Кандиды, если только ее смерть не избавит его от нее; политическая карьера стоит для се возлюбленного на первом месте; она не в состоянии больше выносить такой образ жизни: приспосабливаться к нуждам Майлса, обстоятельствам его работы и жизни, которую он вел до встречи с ней. Так больше продолжаться не может.
В июле Кристина осознала, что из сложившегося положения есть только один выход: она должна уехать из Англии на долгое время в Соединенные Штаты. Только воздвигнув огромное расстояние между собой и Майлсом, она могла надеяться разорвать эту связь. Она по-прежнему сильно любила его и понимала, что, оставаясь в Лондоне, не найдет в себе ни решительности, ни воли оставить его. Это следовало сделать, чтобы спасти свою жизнь. Боль, которую она испытывала, была слишком высокой ценой за украденные моменты счастья. Кроме того, предсказания Майлса сбылись – ей хотелось нормальной жизни, мужа, детей… и достоинства. Для нее стало невыносимым прятаться по углам. А уж за пределами Лондона и подавно – это оказалось последней каплей.
Кристина не посоветовалась с Майлсом по поводу своих планов и не посвятила его в них. Она знала, что он не отпустит ее. Ей оставалось лишь поставить его перед свершившимся фактом. Первое, что она сделала, – это назначила Жизель Ру временно исполнительницей обязанностей главы «Дома Кристины» на следующий год. Второе – отдала родителям ключи от квартиры на Уолтон-стрит и попросила их приезжать туда раз в месяц. А секретарше Лиз отдала другую связку ключей, чтобы та взяла на себя заботу о почте и прочих ежедневных мелочах, так как ни Кристина, ни Джейн не хотели отказываться от квартиры. Третьим шагом стало создание нью-йоркского филиала «Дома Кристины». Денег для финансирования проекта и лояльных американских клиентов было достаточно. Не говоря о том, что Джейн не могла дождаться ее приезда. Кристина уже давно рассказала ей о связи с Майлсом и теперь, когда решила порвать с ним, снова доверилась ближайшей подруге.
Вот как случилось, что последним, кто узнал о ее планах, был Майлс.
– Ты так хороша сегодня, Кристи. – С этими словами Майлс присел на диван в квартире на Уолтон-стрит и принял от Кристины бокал с белым вином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135