По той же причине она не посмела оставить его одного и побежать за доктором. Девочка так нервничала, что готова была разрыдаться.
Дрожащим голосом она сказала:
– Винсент и Майк ушли на футбол примерно в час. Сразу же после этого наш Альфи начал плакать и не утихал ни на минуту; он ужасно капризничал, а ведь это на него не похоже, он у нас всегда такой хороший. Я все время к нему подходила, честное слово, Одра, и проверяла, не мокрый ли он. Но его подгузник был сухим, и никакие булавки в него не впивались. Уже позже, должно быть около трех, я заметила, что он стал очень красным. Здесь было жарко, и я перенесла его в гостиную, чтобы ему стало прохладнее. Мы там немного посидели. Я держала его на коленях и пела ему, и вдруг у него началась рвота, да такая странная, Од…
– Опиши рвоту, – прервала девочку Одра, похолодев.
– Я не знаю, как ее описать, – жалобно простонала Мэгги и, взглянув на Одру, тут же заметила перемену в ней.
– Попытайся.
Мэгги сглотнула, мучительно ища подходящие слова. Глубоко вздохнув, она сказала:
– Рвота выходила из него как бы потоком. Как будто кто-то ударил его по спине и вышиб ее из него. Потому что Альфи не делал рвотных движений, ничего в этом роде…
Рвота фонтаном, подумала Одра. Ее пронзил страх. Вот что с таким трудом пытается объяснить Мэгги. О, мой Бог. Менингит. Этого не может быть. Одра стояла неподвижно, зная, что ей необходимо взять себя в руки и сохранять ясную голову. Ради своего ребенка она не должна позволить эмоциям затуманить ее разум.
Подавив волнение, она повернулась к колыбели и стала вновь рассматривать Альфи. Он казался вялым и все так же горел.
– Поспеши к доктору, Мэгги, – распорядилась Одра. – Скажи ему, что Альфи заболел и что он должен прийти немедленно.
Мэгги бегом бросилась к шкафу за пальто.
– Как ты думаешь, что же все-таки случилось с нашим Альфи? – спросила она. – Это ведь не опасно, нет?
– Не могу ничего сказать наверняка, но рвота и высокая температура меня беспокоят.
– Я расскажу обо всем доктору, – сказала Мэгги, уже от входной двери. – И я буду бежать всю дорогу, буду бежать со всех ног.
Когда они остались вдвоем, Лоретт спросила:
– Одра, что бы это могло быть? Ты стала белой, как простыня. Так что же с Альфи? У тебя ведь должно быть какое-нибудь предположение.
– Не могу сказать с уверенностью, я действительно не знаю, – ответила Одра, пытаясь говорить ровным голосом и не смея произнести название ужасной болезни. Работая в инфекционной больнице, она видела, как от нее умерло двое детей, на их страдания невозможно было смотреть.
Лоретт встала.
– Ты ужасно выглядишь, я сейчас заварю нам чай. – Она поспешила к раковине набрать в чайник воды, стараясь хоть чем-то себя занять. Как ей хотелось, чтобы здесь был Майк. Его присутствие действовало успокаивающе, и Одра доверяла его суждениям.
Одра выпрямилась на плетеном стуле. Внезапно перед глазами, как наяву, возникла страница из медицинского справочника с описанием менингита. Она сидела, глядя в пространство, и ясно видела каждое слово на этой странице, будто кто-то держал перед ней книгу. «Менингит – острое воспаление оболочек головного или спинного мозга или обоих одновременно. Иногда в тяжелых случаях называется «пятнистой лихорадкой» из-за обширных высыпаний на коже. Симптомы: сильная головная боль, высокая температура, нередко – ригидность шейных и спинных мышц, подергивания или судороги. Характерна сильная рвота, известная как рвота фонтаном из-за внезапного выброса рвотных масс на некоторое расстояние; в тяжелых случаях – сильные высыпания на коже, бред, кома».
Одра снова бросилась к кроватке. Она осматривала Альфи, ища эти симптомы. Но ничего необычного она не увидела. Ребенок продолжал гореть, но не было никаких подергиваний или судорог, не было напряженности шейных мышц. И определенно не было сыпи на теле, когда она осматривала его несколько минут назад.
У нее вырвался вздох облегчения. Конечно, это не менингит, сказала она себе. Откуда бы ему взяться? Вероятно, у Альфи зимняя простуда или в худшем случае грипп. Но такая высокая температура, такая высокая?! – неотступно повторял тихий голос где-то в глубине ее мозга.
Альфи начал плакать, и Одра тут же выбросила эту мысль из головы. Наклонившись над кроваткой, она протянула к нему руки.
– Успокойся, дорогой, успокойся, моя малютка, – бормотала она, нежно прижимая его к груди. Она гладила его темную головку и маленькую спинку, нежно его баюкая. Альфи перестал плакать и прижался к ней. Она ходила взад и вперед, качая его и что-то нежно нашептывая. Сердце ее было полно такой любви к мальчику, что казалось, оно сейчас разорвется.
Продолжая ходить взад и вперед перед камином, пытаясь успокоить крошку сына, она начала молиться. «О, Боже, пожалуйста, не дай случиться ничему плохому с моим ребенком. Защити моего маленького Альфи, пожалуйста, сохрани его и сделай так, чтобы он поправился», – твердила она про себя, ожидая прихода врача и повторяя эти слова снова и снова.
21
Альфи умер. Его смерть была такой неожиданной и быстрой, что все были ошеломлены и отказывались этому верить. Только что он был здоровым, крепким младенцем, смеющимся и что-то лопочущим в своей кроватке, – и вдруг его нет.
В тот роковой субботний вечер доктор Сталкли пришел в коттедж вслед за Винсентом и Майком, несколькими минутами ранее вернувшимися с футбольного матча.
Осмотрев Альфи, ни доктор, ни Майк не нашли у него менингита. Кроме характерной рвоты во второй половине дня, которая больше не повторялась, единственным симптомом оставалась высокая температура.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135