– Я знаю, но все вы члены одной семьи, и я вам буду только мешать. Кроме того, мне в самом деле нужно торопиться в Хедингли. У меня много дел… Сегодня вечером у нас званый обед, а за горничной нужен глаз да глаз.
– Мне бы хотелось, чтобы ты осталась.
Гвен покачала головой.
– Нет, мне пора идти. – Улыбнувшись, она легонько коснулась макушки Кристины и поцеловала Одру в щеку. – Пока, душенька, до скорой встречи.
– До свидания, Гвенни, – тихо сказала Одра, зная, что увидит подругу очень нескоро. – Спасибо, что навестила.
Одра смотрела вслед своей любимой Гвенни, спешившей из отделения, и думала: ох, ведь она столкнется с Майклом на крыльце больницы…
– Как чувствуют себя мои девочки? – спросил Винсент и, наклонившись, поцеловал Одру, а потом заглянул в личико дочери.
– Мы обе чувствуем себя прекрасно, – сказала Одра, улыбаясь и быстрым взглядом окидывая мужа. По выражению его лица она поняла, что он не нашел работы.
Подошла Лоретт, поздоровалась и сообщила:
– Мама прислала тебе маленький пирог с фруктами; она думает, что он тебе понравится.
– Конечно, понравится, пожалуйста, поблагодари ее от меня, Лоретт.
Винсент, пристроившийся на краешке кровати, сказал:
– Мы только что столкнулись с Гвен, но она понеслась от нас по дорожке, как будто мы чумные.
– Она торопилась домой, – ответила Одра. – У нее сегодня званый обед.
– А мне показалось, что она не хочет встречи с Майком, – вмешалась в разговор Лоретт, переводя взгляд на Винсента и Одру.
– Возможно, ты права. – Винсент согласно кивнул. – И я уверен, что он тоже не хочет ее видеть. Что он мог бы ей сказать?
– А где он, кстати? – спросила Одра.
– Зашел посмотреть больного в другом отделении. Сейчас придет, – сказала Лоретт и попросила: – Можно мне подержать немного Кристину, Одра?
– Конечно, можно. Подойди сюда и возьми ее, дорогая.
Одра была рада возможности изменить положение в постели и потянуться. Несколько секунд все молчали. Одра следила за тем, как Лоретт качает ребенка, что-то ласково говорит ему и нежно прижимает к себе.
– Винсент и я подумали, вернее, мы надеемся, что ты будешь ее крестной матерью, а Майк – крестным отцом, – сказала Одра.
– О, я буду счастлива, – радостно воскликнула Лоретт, – и уверена, что Майк тоже. – Потом она спросила: – А кто будет другой крестной матерью? Думаю, Гвен?
– Нет, у меня такое чувство, что из этого ничего не получится, – ответила Одра и посмотрела на Винсента. – А ты что думаешь?
– Я никогда этого не хотел и, безусловно, рад, что ты передумала. – Он усмехнулся и, глянув на дверь в послеродовое отделение, добавил: – А вот и Майк.
Майк прямиком направился к Одре. Поцеловав ее в щеку и легонько сжав ей плечо, он сказал:
– Нет нужды спрашивать, как ты себя чувствуешь. Для женщины, родившей всего два дня назад, ты выглядишь изумительно… полагаю, все в порядке и нет никаких проблем?
– Нет, никаких. – Одра улыбнулась, в который раз подумав, что он самый добрый человек из всех, кого она когда-либо встречала. Его добрая душа светилась в кристально чистых заботливых глазах, и она была уверена, что он будет замечательным врачом. Само его присутствие, глубокий, теплый тембр голоса, участие рождали доверие и успокаивали.
«Доброта Майка – его дар, – подумала она. – Неудивительно, что пациенты так его любят».
Видя, что Майк все еще стоит, склонясь над ней, как будто ожидая, что она скажет что-то еще, Одра заметила:
– Доктор Сталкли заходил ко мне сегодня и сказал, что я могу вернуться домой через несколько дней.
– Ему виднее, конечно, но не следует торопить события, – предупредил Майк и отошел к жене. Положив руку на плечо Лоретт, он взглянул на малышку, лежащую у нее на руках.
– Она будет красивым ребенком, – сказал он.
– Мы бы хотели, чтобы ты был крестным отцом Кристины, – объявил Винсент. – Лоретт уже согласилась стать крестной матерью. Что ты скажешь?
– Я говорю да. – Майк улыбнулся. – Вы только что получили крестного отца, а кто вторая крестная мать?
– Я думал о нашей Олив, – сказал Винсент. – А ты, Одра, что об этом думаешь?
– Лучше и быть не может… да, пусть все остается внутри семьи.
– Олив очень серьезно отнесется к своим обязанностям крестной, как и все мы, естественно, – сказала Лоретт.
– Да, – согласился Винсент, – сомневаться в вашем чувстве долга не приходится.
Он встал, подошел к сестре и протянул руки.
– Могу я подержать свою малютку минутку или две, Лоретт? Я еще не брал ее на руки сегодня.
Лоретт отдала брату ребенка, и он, заботливо положив девочку на согнутую руку и поправив одеяльце, принялся внимательно разглядывать ее. Ее кожа была гладкой и чистой, а черты лица уже вполне очерченными. Личико не было красным и сморщенным, как у Альфи, когда он родился. Винсент смотрел на Кристину с чувством благоговения, сердце его трепетало от любви к ней. Наконец он сказал:
– С той самой минуты, как я узнал от Одры, что она ждет ребенка, я почувствовал, что это доброе предзнаменование. И так оно и случилось – она будет необыкновенным ребенком.
– Очень, очень необыкновенным, – прибавила Одра. – И я собираюсь обеспечить ей блестящее будущее.
Все взглянули на нее с удивлением. Наступило неловкое молчание. Слова Одры повисли в воздухе.
Лоретт улыбнулась, прикусив губу, не зная, как лучше отреагировать на столь странное заявление.
Винсент молча подошел с ребенком к окну и стал смотреть в него.
Майка обуяло беспокойство. Напряженно застывшие плечи друга говорили о том, что того рассердило замечание жены. Да, оно прозвучало… как-то по-собственнически, мягко говоря. «Разве не могла Одра сказать «мы»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135