– Винсент пошел по тропинке, затем повернулся и помахал ей рукой. Настроение у него было приподнятым.
Все утро Одра была очень занята, возилась с Кристиной, готовила овощной суп, делала в доме уборку. Время пролетело быстро.
Не успела она оглянуться, как часы пробили двенадцать. Накрыв стол к ленчу, она включила радио, взяла Кристину на руки и села к камину, чтобы ее покормить.
Когда Винсент не вернулся к часу, Одра принялась гадать, что могло его задержать; к двум часам она начала по-настоящему беспокоиться. Он мог задержаться, когда шел в паб со своими братьями и друзьями, но этого никогда не случалось, когда он работал. С работы он всегда шел прямо домой – выпить чашку чая или перекусить и переодеться, если выходил куда-то позднее.
Положив Кристину в кроватку, стоящую в кухне-столовой, Одра налила себе тарелку супа, но аппетита не было.
Время от времени она подходила к окну и смотрела наружу, раздвинув шторы, но Винсент не появлялся.
Было почти три часа, когда она услышала резкий металлический звук его сапог по дорожке.
– Я уже начала беспокоиться, – сказала она, когда он вошел в дом и закрыл за собой дверь. – Просто не могла себе представить, что могло с тобой случиться.
– Пришлось разгребать очень много снега, – сказал он, снимая шапку, развязывая шарф и медленно стаскивая заледеневшие перчатки. – Больше, чем я рассчитывал… подъездная аллея, две длинные террасы, дорожка между газонами и задний двор.
– И все это ты должен был расчистить один? Ты, должно быть, страшно устал, Винсент. Ты посинел от холода. Иди к огню и грейся.
– Они даже не предложили мне чашку чая двенадцать часов…
– Господи, что же это за люди! – Одра посмотрела на Винсента в изумлении.
Он ничего не ответил.
Когда он подошел к огню, Одра заметила в его лице нечто, что сильно встревожило ее.
– Винсент, – начала она и остановилась в нерешительности. – У тебя все в порядке?
Он продолжал молчать, стоя спиной к огню, пытаясь согреться. Минуту спустя он опустил руку в карман и что-то вытащил оттуда. Повернув к Одре свое измученное, усталое лицо, он раскрыл дрожащую руку.
– Вот что они заплатили мне, – сказал он голосом, звенящим от обиды, показывая ей лежащую на ладони монету.
Одра не могла поверить своим глазам. Шестипенсовик! Она была в ужасе.
– Они заплатили тебе всего шесть пенсов за шесть часов работы. Но это возмутительно… эти люди…
Она не могла продолжать – гнев душил ее.
– Да…
Одра глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
– Ох, Винсент, Винсент, дорогой мой… – Она вскочила и бросилась к нему с выражением глубокого сочувствия на лице. Нежно взяв его за руку, она сказала: – Я больше никогда не позволю тебе делать что-нибудь подобное. Никогда.
Он покачал головой и отвернулся. Спустя минуту или две он вновь повернулся к ней. В глазах его застыла печаль.
– На этой стране лежит проклятие, – произнес он.
26
«С днем рождения тебя, с днем рождения тебя, с днем рождения, дорогая мама, с днем рождения тебя». Кончив петь поздравление, Кристина бросилась через всю комнату к Одре и, почти сбив ее с ног, крепко ее обняла.
Затем, подняв глаза, она посмотрела на мать и сообщила:
– Мы устраиваем праздник в честь твоего дня рождения, мам. Мы приготовили все сами, и праздник будет для нас троих. Это наш сюрприз.
Одра улыбнулась, глядя на поднятое к ней маленькое серьезное личико.
– Это просто чудесно, дорогая, – сказала она, откидывая прядь волос со лба шестилетней дочери и думая, что сегодня она кажется очень похожей на своего отца.
Хотя у Кристины был ее цвет волос, она унаследовала от Винсента тонкие черты лица и от Лоретт черные глаза с поволокой. „Она, безусловно, в большей степени Краудер, чем Кентон, по крайней мере внешне", – снова подумала Одра. Это сходство дочери с Краудерами всегда было заметно, но в последнее время больше, чем когда-либо. Кристина сильно вытянулась, обещала быть высокой; это тоже было характерно для Краудеров.
– С днем рождения, любимая, – сказал Винсент, подходя к Одре и целуя ее в щеку.
– А я думала, что вы забыли о нем. – Одра усмехнулась.
Винсент затянулся сигаретой.
– Как мы могли? Ты последнее время делала достаточно много намеков, – поддразнил он жену.
– Мам, пожалуйста, пойдем, пойдем! Сюда! – крикнула Кристина, хватая Одру за руку и пытаясь оттащить от входной двери. – Ты должна войти сюда, в гостиную – и ты тоже, папа. Ох, пожалуйста, пойдем!
Рассмеявшись, Одра положила сумочку на маленький столик возле двери и позволила этой удивительно сильной и решительной девчушке втянуть себя в соседнюю комнату.
– Вот, – сказала Кристина, легонько и нежно подтолкнув ее, – садись, сюда, мам, на диван, а ты, папа, – она взглянула через плечо на Винсента, – можешь сесть вон на тот стул.
– Правильно, – заметил Винсент, обращаясь к Одре. – Я думаю, в ней все задатки армейского генерала.
Одра кивнула – это и в самом деле было забавно. Она откинулась назад, разгладила свое хлопчатобумажное платье и выжидающе посмотрела на Винсента.
Он встретил ее взгляд с бесстрастным выражением лица.
Кристина метнулась к старинному шкафчику в углу и вернулась с несколькими конвертами.
– Вот твои поздравительные открытки, мам, почтальон принес их сегодня утром сразу же после того, как ты ушла в больницу. Я буду давать их тебе по одной. – Она вручила Одре открытку и, наклонившись, попыталась разглядеть ее. Не в силах больше сдерживать любопытство, она спросила: – Это от кого?
– Это от тетушки Лоретт и дядюшки Майка. – Одра показала открытку. – Птички-голубянки, сидящие на ветке. Красиво, правда?
Кристина кивнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135