– Я думала провести уик-энд с вами, а потом, если вы не будете против, хотела бы на несколько дней поехать на природу порисовать.
– Прекрасно, Кристи. Куда ты собираешься?
– Сначала я думала об Озерном крае, но мне хочется сделать морской пейзаж, и я засомневалась, не поехать ли мне на Восточное побережье… Уитби, Скарборо, Флэмборо-Хед, куда-то в те места. Как ты думаешь?
– Там прошло твое детство, а? Это неплохо, но что бы ты сказала об окрестностях Равенскара? Там величественные утесы, с них открывается впечатляющий вид, а поблизости есть приличный отель. Нам бы хотелось, чтобы тебе жилось удобно во время твоих вылазок на природу.
– Вы балуете меня, – засмеялась Кристина. – Хорошо бы мама смогла на пару дней отпроситься из больницы и поехать со мной. Это пошло бы ей на пользу, не правда ли, пап?
Винсент промолчал. Он съехал на обочину и, затормозив, повернулся к дочери.
– Мне нужно кое-что сказать тебе…
– Что случилось? – воскликнула Кристина, сразу же поняв, что произошло что-то плохое. – Это касается мамы, да?
Винсент кивнул.
– К сожалению, да, дорогая.
Схватив отца за руку, Кристина вгляделась в него, и на ее лице отразилось сильнейшее беспокойство.
– В чем дело? – требовательно спросила она.
– Твоя мама заболела, серьезно заболела, Кристи. Слегла три недели назад с вирусной пневмонией. Провела в больнице больше двух недель… Врачи боялись за ее легкие. Не смотри так испуганно, дорогая, сейчас ей лучше. Она дома и идет на поправку.
Потрясенная, Кристина несколько минут молчала, а затем гневно воскликнула:
– Почему ты не дал мне знать? Как несправедливо с твоей стороны было держать меня в неведении. Я должна была быть с ней, а на прошлой неделе так просто обязательно, раз она уже была дома. Тебе следовало меня известить!
– Я не посмел идти против воли твоей матери, Кристи, милая, – тихо промолвил Винсент. – Я боялся расстроить ее, а она обязательно бы расстроилась, если бы я вызвал тебя. Она не хотела, чтобы ты волновалась. Ты же знаешь свою маму.
– Я тебя не понимаю, просто не понимаю, – кричала Кристина, в недоумении качая головой. – Просто не могу представить себе, почему ты послушался маму. И вообще, кто за ней ухаживает с тех пор, как она дома?
– Я ухаживаю. – Винсент включил зажигание и оглянулся, прежде чем выезжать на дорогу. – Я взял неделю отпуска на работе. Сейчас у нас не очень много дел, к тому же я не полностью использовал прошлый отпуск.
– Я могла бы приехать на прошлой неделе, – выпалила Кристина. – Я просто убивала время в Лондоне в ожидании отъезда домой. В колледже не было никаких важных занятий.
Винсент понял, что поступит умнее, если промолчит. Их схожие темпераменты могли стать причиной ссоры, а сегодня это было абсолютно ни к чему. Винсент нажал на акселератор и сосредоточился на дороге.
Проехав половину Бридж-роуд, он украдкой посмотрел на дочь и сказал спокойно, но твердо:
– Надеюсь, ты в порядке, наша Кристи. Я не хочу, чтобы ты ворвалась в дом как вихрь и расстроила маму.
– Господи, папа, иногда ты становишься просто невозможным. Как ты мог подумать, что я могу так поступить?
Глаза Одры казались больше и синее, чем когда-либо, на осунувшемся и покрытом меловой бледностью лице, что ясно свидетельствовало о том, как тяжело она болела последние несколько недель. При виде Кристины, стоявшей в дверях, оно осветилось радостью.
– Здравствуй, дорогая. – Голос Одры был слабый. Она едва приподнялась на локтях навстречу дочери, спешившей к ее постели.
– Ох, мамочка, мамочка дорогая, – шептала Кристина, встав на колени и нежно обнимая Одру. – Ты должна была разрешить папе вызвать меня, – бормотала она, касаясь губами волос матери, – ты должна была это сделать. – Отпустив ее, она откинулась назад, пытаясь оценить ее состояние.
Подняв руку, Одра коснулась лица Кристины.
– Твои занятия сейчас важнее всего.
Хотя Кристина не могла с этим согласиться, она кивнула. Затем, поднявшись, подошла к эркерному окну и, подвинув стул ближе к Одре, села.
В комнату вошел Винсент и остановился в изножье постели.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая? Все в порядке? Тебе удобно?
– Да, спасибо.
– Тогда пойду поставлю чайник.
Когда отец вышел из комнаты, Кристина наклонилась к матери и бодро сказала:
– Ну, теперь я здесь, мамуля, и всю следующую неделю буду ухаживать за тобой, нянчиться и баловать тебя так, как ты того заслуживаешь.
Лоб Одры прорезала морщина.
– На Рождество ты говорила, что собираешься отправиться в Озерный край на этюды. Надеюсь, ты не изменила свои планы из-за меня?
– Нет-нет, – быстро проговорила Кристина. – Мой преподаватель не считает это необходимым. У меня достаточно готовых работ.
– Как прекрасно, если ты пробудешь здесь целую неделю, – пробормотала Одра, откидываясь на подушки, и на ее лице появилось довольное выражение. – Как Джейн?
– По-прежнему хорошо, она передает тебе привет.
– Я рада, что вы дружите и что ты квартируешь с ней. – На исхудалом лице Одры снова появилась улыбка. – Расскажи мне про все, что ты делала… ты знаешь, как я люблю слушать о твоей жизни в Лондоне.
– Конечно-конечно. Только сначала спущусь помочь папе. Тебе хотелось бы что-нибудь к чаю?
– Нет, я не голодна, дорогая, спасибо.
Кристина побежала вниз по лестнице с намерением предупредить отца о том, что ее планы переменились, прежде чем он упомянет о них в присутствии Одры. Винсент на кухне разворачивал кусок масла. Он поднял глаза на дочь.
– А, вот и ты, дорогая. Я купил сегодня в кондитерской пасхальных булочек. Хочу намазать одну из них маслом для мамы.
– Она сказала, что не хочет есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135