Женщины всего мира влюблялись в это лицо, возможно, потому, что оно казалось им исполненным поэзии и романтики, скрывающим страдания и душевные драмы. Лицо средневекового рыцаря. Она размышляла над этим, спрашивая себя, не отождествляет ли она актера с его последней ролью, и решила, что нет. У Гэвина действительно было лицо с портретов XV века. И не удивительно. Судя по имени, он был шотландцем по материнской линии и итальянцем по отцовской. Фамилию Амброзини он, лишь чуть-чуть изменив, оставил в качестве актерского псевдонима. Несмотря на свою славу, успех и богатство в душе Гэвин почти не изменился, Рози это хорошо знала. Он оставался таким же, как тогда, в 1977 году, когда они познакомились.
Ей было семнадцать, ее подруге Нелл столько же, Гэвину девятнадцать, Кевину и Мики – по двадцать. Самой младшей была шестнадцатилетняя Санни. Впервые они собрались благоуханным сентябрьским вечером, во время Праздника святого Януария, итальянского фестиваля, проходившего на Малбери-стрит в квартале Манхэттена под названием Маленькая Италия.
Как давно это было, подумала она. Четырнадцать лет назад, если быть точным. Теперь ей и Нелл тридцать один, Гэвину тридцать три, ее брату Кевину тридцать четыре. За эти годы столько всего случилось с каждым из них...
Громкий стук в дверь заставил Рози вздрогнуть и выпрямиться. Прежде чем она успела что-нибудь сказать, дверь открылась, впуская одну из ее ассистенток, Фанни Лейланд.
– Извини, что не успела к окончанию съемок,– беззаботно прощебетала она и подлетела к столу, прошелестев развевающейся юбкой.
Маленькая, изящная, одетая с иголочки, она была к тому же умна, талантлива, энергична и чудовищно работоспособна – настоящий «трудоголик».
Фанни была предана Розалинде. Виновато улыбаясь, она продолжала с некоторым беспокойством в голосе:
– К сожалению, мне пришлось задержаться из-за одной очень трудной актрисы. Я ведь не была нужна тебе, да?
– Нет, не была. А вот завтра будешь,– ответила Рози.– Нам придется засучить рукава, будем упаковывать мои материалы.
– Не волнуйся, мы с Вэл не остановимся, пока не уложим все к концу дня.
– Что-то я не очень в это верю,– ответила Рози, смеясь.– Но в чем я уверена полностью, это в том, что мне будет не хватать твоей улыбающейся физиономии, твоей энергии и жизнерадостности, Фанни. Не говоря уж о твоей помощи. Я к ней очень привыкла, ты меня совершенно избаловала.
– Нет, не избаловала. Мне тоже будет не хватать тебя, Розалинда. Пожалуйста, не забудь обо мне, когда начнешь работать над новой пьесой или фильмом. Я прилечу к тебе хоть на край света, лишь бы только снова работать вместе!
Рози улыбнулась ее словам.
– Ну конечно, Фанни, ты сможешь работать со мной над следующим фильмом. И Вэл тоже. Это будет замечательно. Таких ассистенток, как вы, у меня никогда не было.
– О, спасибо, дорогая, так приятно это слышать! Между прочим, знаешь, почему я не могла подождать тебя здесь? Все из-за этой Маргарет Элсворт,– Фанни состроила гримаску и продолжила: – Она решила непременно заполучить платье, в котором она была в сцене коронации в Вестминстерском аббатстве. Пристала, как с ножом к горлу.
Рози удивленно подняла брови.
– Не представляю, зачем ей средневековое платье, к тому же не из лучших, хоть я и сама его моделировала.
– Ну что ты хочешь: актриса, особая порода! По крайней мере некоторые из них,– сердито сказала Фанни, но потом лицо ее осветилось улыбкой.– Но есть, конечно, среди них люди просто замечательные, и их намного больше, чем таких зануд, как эта Мэгги Элсворт.
– Конечно,– согласилась Рози.– Но в любом случае тебе лучше обговорить это с Аидой. Если они решат продать или отдать это платье Мэгги, я возражать не буду. Ты ведь знаешь, оно мне не принадлежит, и я не намерена забирать его для своего архива. Почему бы тебе не поговорить с Аидой прямо сейчас? Уладь быстренько это дело и поскорее возвращайся. Мне бы хотелось начать составлять каталог эскизов уже сегодня.
– О'кей, я мигом. А Вэл идет сюда из костюмерной, так что не волнуйся, втроем мы управимся в два счета.– Сказав это, она повернулась и умчалась, так хлопнув дверью, что задребезжали светильники.
Улыбаясь, Рози покачала головой и подошла к телефону. Фанни– это человек, ее и Вэл действительно будет не хватать. Полистав записную книжку, она нашла телефон продюсеров с Бродвея, которые звонили ей по поводу своего нового мюзикла, потом взглянула на часы. В Англии было пятнадцать тридцать. Разница с Нью-Йорком в пять часов, то есть там сейчас десять тридцать утра, самое удобное время для звонка.
3
Почти триста человек были приглашены на заключительный вечер, и Рози, стоявшей в дверях, казалось, что явились все без исключения.
Здесь присутствовала вся съемочная группа в полном составе, а также актеры, кое-кто из студийного начальства и довольно много чужих людей – имевших, весьма отдаленное отношение к фильму: супруги и друзья-приятели, которых постановщики включили в список приглашенных из вежливости.
Все они, с бокалами в руках, оживленно разговаривая, толпились на самой большой съемочной площадке Шеппертонской киностудии с декорациями Большого зала Мидлхемского замка.
Пробираясь к своим, Рози заметила, что за эти несколько часов после окончания съемок кое-что здесь изменилось. Часть массивной средневековой мебели была убрана, и в углу небольшой эстрадный оркестрик наигрывал популярные мелодии. Служащие из нанятой для организации банкета фирмы установили вдоль стен длинные столы. Покрытые накрахмаленными белыми скатертями, они буквально ломились от яств:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112