– но я уже сказала ему, что не смогу. У меня слишком много работы. На этой неделе мне каждый день пришлось вставать в четыре утра, чтобы закончить работу над серией костюмов и суметь выкроить вот эти несколько дней для отдыха. Нелл внимательно посмотрела на нее.
– Он всегда часть года находится на гастролях, ты знаешь?
– Да, мне это известно.
Обе замолчали, откинувшись на спинки кресел, погруженные каждая в свои мысли.
Внезапно свет на арене начал слабеть, заиграл оркестр, и сцена засияла в лучах сотен направленных на нее прожекторов. Разноцветные огни создавали неповторимые световые эффекты.
Прошло десять томительных минут, и Джонни вышел на сцену.
Рози показалось, что сама арена стадиона покачнулась и сдвинулась с места, когда тысячи людей поднялись, приветственно махая руками, топая ногами, снова и. снова выкрикивая его имя. Это было какое-то исступление.
Ничего подобного Рози раньше не видела. Невольная дрожь пробежала по ее телу. Она сидела, сцепив пальцы рук, чувствуя странное беспокойство. Для нее в этом шуме ревущей толпы, в ее слепом поклонении было что-то пугающее. Что если вдруг по какой-то причине все они обратятся против него? Они же разорвут его на части. Она опять вздрогнула и плотнее вжалась в кресло.
Заметив это, Нелл обеспокоенно спросила:
– Что с тобой, Рози? В чем дело?
– Эти люди... как они ведут себя. Они ведь нас сметут, затопчут насмерть, сделай мы какое-то случайное неверное движение.
– Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Поэтому-то мы и сидим здесь, впереди, как раз рядом с выходом, ведущим за сцену, так что можешь не волноваться. Кроме того, с нами Батч, который в случае чего о нас позаботится. Минут за пятнадцать до окончания шоу он нас выведет через ту дверь. Мы захватим конец концерта из-за кулис.
Рози кивнула, глядя прямо перед собой.
Джонни находился сейчас в центре сцены.
Он подошел ближе к краю, приветственно махая рукой и кивая толпе. Потом посмотрел в их направлении, послал ей воздушный поцелуй, повернулся и прошел на середину сцены.
Там он остался на какое-то время спиной к залу.
Зрители наконец сели на свои места.
Шум постепенно стих.
Оркестр перестал играть.
Кенни Кроссленд заиграл первые такты «Мое сердце принадлежит тебе».
С опущенной головой Джонни повернулся лицом к залу, потом медленно поднял голову и запел.
Рози сидела, не сводя с него глаз, загипнотизированная, как и все остальные.
Его тонкая хрупкая фигура в центре огромной сцены казалась странно беззащитной и невероятно трогательной. Его красота, подчеркнутая гримом, сейчас особенно бросалась в глаза. Она поняла, каким неотразимым обаянием он обладал на сцене, в своем простом черном костюме и белой рубашке. От него исходил какой-то невероятный магнетизм; его голос звучал превосходно. Он полностью завладел слушателями, что называется, держал их у себя на ладони. Они обожали его.
Его неподвижность привлекала всеобщее внимание.
Джонни не кружился по сцене, стоял, почти не двигаясь и лишь слегка напрягая мускулы. Он покачивался в такт музыке, но не отрывая ступни от сцены. Иногда он немного поворачивался, чуть наклоняя корпус, и только один раз поднял руку. Но большей частью стоял неподвижно, спокойно, как бы вросший в сцену. Его власть над зрителями заключалась в другом – в сладкозвучном голосе и неотразимой внешности.
Когда он закончил свою первую песню, раздались оглушительные аплодисменты.
Склонив голову, он благосклонно принимал одобрение зала. Потом вскинул руки, прося тишины, и сразу перешел к следующему номеру. Спев еще две песни со своей вокальной группой, он взял микрофон в руки и подошел к краю сцены.
– Спасибо,– сказал он публике, когда утих последний шквал аплодисментов.– Мне очень приятно быть здесь с вами в этот вечер.
За этим последовала короткая пауза. Быстрыми шагами пройдя вдоль края сцены, он остановился прямо напротив Нелл и Рози.
Обращаясь к публике, он негромко проговорил в микрофон:
– А эта песня для моей леди.– И, глядя на Рози, опять послал ей воздушный поцелуй. Рози улыбнулась ему.
Публика на несколько секунд обезумела. После того как он поднял руку и начал тихонько, без слов, напевать, в зале наконец воцарилась тишина. Покачиваясь в такт звукам и все же напевая, он опустил голову. Когда же он поднял глаза, взгляд его устремился на Рози. Он запел «Потерявшись в тебе», и голос его чисто и прозрачно звучал в притихшем зале.
Всю последующую часть баллады он пел только и исключительно для нее.
Наблюдая за ним из зала, слушая его пение, Рози не могла не восхищаться его огромным талантом певца и актера. Но она также заметила и другое: насколько серьезны намерения Джонни по отношению к ней, и как настойчиво он стремится получить ее в свое полное и безраздельное владение. Сердце Рози слегка сжалось от неуловимого страха. Она вдруг осознала, что он одержим ею. А любая форма одержимости внушала ей ужас.
37
Свет солнечного утра потоками устремлялся в комнату через огромные зеркальные стекла окон. Он многократно отражался от абсолютно белых стен, мебели из стекла и полированного металла и коллекции хрустальных, мраморных и металлических фигур, расставленных на стеклянной этажерке с никелированными стойками.
Все в громадной столовой квартиры, которую снимал Гэвин в небоскребе «Трамп Тауэр», сияло и сверкало; и его уже начинал раздражать этот назойливый ослепительный свет.
Резко встав с кресла, он подошел к необъятным оконным проемам в дальнем конце комнаты, намереваясь опустить жалюзи. Однако не сделал этого. Остановившись перед окном, он несколько мгновений с почтительным благоговением смотрел на открывшуюся перед ним панораму Манхэттена, потрясенный необычайным зрелищем, от которого просто захватывало дух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112