Покончив с ним, она окинула голодным взглядом тарелку с бутербродами. Каких там только не было: с огурцом, с колбасой, с помидором, с яичным салатом. У Мэри аж слюнки потекли, но мама всегда учила ее вести себя за столом как следует. Согласно правилам хорошего тона, хватать еду с жадностью не разрешалось, поэтому Мэри помедлила секунду или две, отхлебывая молоко из стоявшего рядом с тарелкой стакана.
Наконец, решив, что прошло уже достаточно времени, девочка взяла бутерброд с огурцом и надкусила его, наслаждаясь влажной упругой мякотью.
Поедая маленькие бутерброды, которые Кэти приготовила к чаю, мать и дочь изредка обменивались фразами, но большая часть трапезы прошла в молчании. Они отдавали должное еде, так как обе очень проголодались.
Мэри толком не пообедала, потому что Юнис сожгла пирог, оставленный им на обед. Его следовало разогреть, но Юнис продержала его в духовке так долго, что он превратился в сплошную обгорелую корку. И им пришлось довольствоваться хлебом с вареньем и яблоками.
Кэти же сегодня вообще ничего не ела. Она отправилась в соседний городок на поиски работы, и у нее не было ни времени, ни желания заходить в кафе, чтобы перекусить.
И надеждам Кэти суждено было оправдаться уже перед самым возвращением домой. С ней побеседовали и почти пообещали взять на работу в самый большой и фешенебельный в городе магазин «Парижская мода». Там требовалась продавщица, и, кажется, Кэти понравилась управляющему, который велел ей прийти в пятницу на встречу с владелицей магазина. Конечно же, Кэти придет! А пока она боялась даже думать об этом, чтобы не сглазить, и только молила Бога: хоть бы наконец все переменилось к лучшему!
Утолив голод, Кэти встала и направилась в кладовку. Мысли о новой работе окрыляли ее, и по дому она порхала, словно бабочка. Она вернулась, держа в руках миску с клубникой и кувшин сливок.
Кэти поставила их на стол и весело улыбнулась, увидев, как лицо дочки просияло от удовольствия.
– О, мама, клубника! – сверкая глазами, пропела Мэри.
– Я же говорила: у меня есть для тебя кое-что особенное, – засмеялась Кэти, накладывая дочери щедрую порцию клубники и поливая ягоды сливками.
– Но ведь особое угощение бывает только в особые дни, мама. Разве сегодня особый день? – спросила девочка.
– Очень может быть, – загадочно ответила Кэти. Мэри недоуменно сдвинула бровки, и Кэти добавила: – А вообще-то есть особое угощение в обычный день намного интереснее, правда?
Мэри засмеялась и согласно кивнула.
Как это часто бывает в Англии в августе, теплый солнечный день сменился холодным вечером.
Дождь зарядил с шести часов, с реки пришел густой туман: он медленно полз через низины и луга, окутывал дома, и вскоре уже сквозь его мрачную пелену почти ничего не было видно. Деревья и кусты стали похожи на каких-то призрачных чудовищ, бродящих вокруг домов.
Поэтому Мэри даже обрадовалась, когда наступило время ложиться спать.
– Мама, расскажи сказку, – попросила она, устраиваясь поуютнее под теплым одеялом.
Кэти присела на постель и поправила простынку.
– А может, лучше стихотворение? Ты говорила, что любишь стихи.
– Тогда расскажи то, про волшебный магазин.
Кэти откинула с лица девочки прядь шелковистых темных волос.
– Ты имеешь в виду «Лавку чудес», моя радость?
– Да-да, – поспешно подтвердила Мэри, не отрывая сияющих глаз от лица матери.
Кэти начала читать наизусть, медленно и нараспев; голос ее звучал тихо и немного таинственно.
С девяти и до шести
Может всякий, млад и стар,
В эту лавку забрести.
Погляди, какой товар!
Ах, чего тут только нет,
Вещи – первый сорт:
Полреки, и лунный свет,
И цветочный торт.
Тут найдешь кусочек сна,
Песню мотылька,
Развесные облака,
Синего слона,
Кваканье лягушки,
Снежные подушки,
Каменную лодку,
Поющую селедку.
Но волшебный продавец
Строго скажет под конец:
«Если хочет кто купить
От бублика дыру,
Должен вас предупредить:
Лучше вам не приходить
Ни днем, ни поутру.
С девяти и до шести
Сей товар тут не в чести».
Закончив, Кэти ласково улыбнулась дочке, снова поправила непослушную прядь ее волос и поцеловала в нос.
– Это мои самые любимые стихи, мамочка, – сказала Мэри.
– Да, я знаю. Видишь, сегодня ты получила много такого, что ты любишь. Но сейчас пора спать, уже поздно. Устраивайся поудобнее… Ты прочитала молитву на ночь?
Девочка отрицательно покачала головой.
– Никогда не забывай о молитве, Мэри. Я всегда ее читаю перед сном. Каждую ночь. С тех самых пор, когда была такая маленькая, как ты.
Мэри молитвенно сложила ручки и закрыла глаза.
Молилась она так:
«Матфей, Марк, Лука и Иоанн, благословите эту кроватку и меня, в ней лежащую. У кроватки четыре угла, четыре ангела витают надо мной. Один на меня смотрит, один за меня молится, а двое других спасают и хранят меня весь день. Пусть дарует нам милость свою Господь наш Иисус Христос, любовь свою – Бог-Отец и да пребудет с нами Бог Святой Дух ныне и всегда. Аминь. Господи, благослови маму, спаси ее и сохрани. Господи, спаси и сохрани меня тоже. И пусть я буду хорошей девочкой».
Открыв глаза, Мэри вопросительно взглянула на мать.
– Я ведь хорошая девочка, правда, мама?
– Конечно, хорошая, мой ангел, – ответила Кэти. – Самая лучшая девочка из всех, кого я знаю. Моя девочка.
Кэти обняла дочку и притянула к себе.
Мэри обвила ручонками шею матери, и они замерли, прижавшись друг к другу. Но нежное объятие длилось всего лишь мгновение – Кэти разжала руки и уложила дочь на подушки.
Склонившись, она поцеловала Мэри в щечку и прошептала:
– Благослови тебя Господь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69