– Простите, я забыл, вы же еще не знаете дома. Библиотека находится в середине анфилады… это вереница комнат, сообщающихся между собой. Справа от холла. В библиотеке мы выпьем перед обедом.
– Очень хорошо.
Дверь за ним тихо закрылась. Мередит повернулась к портрету и некоторое время молча стояла перед ним.
– «Ирландские глаза лучатся смехом», – произнесла вслух Мередит, вспомнив известную старинную балладу. Глаза Розы де Монбуше весело смеялись, а лицо, конечно же, было типично ирландским. Тут ошибиться было трудно. Шагнув вперед, Мередит склонила голову набок и прищурила глаза. Роза де Монбуше напоминала ей кого-то, но кого? Может быть, своего внука? Нет-нет, не Люка. У него темные волосы и карие глаза. А эта женщина с золотыми волосами и нежными голубыми глазами… какое-то мгновенное воспоминание мелькнуло в голове у Мередит, но тут же исчезло, не оставив отчетливого следа. Покачав головой, Мередит бросила на портрет последний взгляд и отправилась в спальню.
На пороге Мередит невольно улыбнулась. Комната оказалась такой уютной и очаровательной, в камине ярко пылал огонь, горели лампы в шелковых абажурах. В убранстве преобладало сочетание жемчужно-серого и голубого. Стены были обиты серебристым муаровым шелком, с высоких окон (а их было три) ниспадали широкими складками серовато-голубые бархатные драпировки, а посередине комнаты стояла огромная кровать с балдахином; полог балдахина, казалось, был украшен ручной вышивкой. При ближайшем рассмотрении оказалось, что зрение Мередит не обмануло: все эти розовые, красные и желтые розы, увитые зеленым плющом, были вышиты по серому шелку чьими-то искусными руками. У камина расположилось несколько удобных кресел, обитых жемчужным рубчатым бархатом, в углу комнаты стоял старинный туалетный столик с венецианским зеркалом.
Мередит как зачарованная медленно бродила по спальне, разглядывая окружающие предметы и восхищаясь роскошью и изяществом убранства. Особенно внимательно ее взгляд задерживался на картинах и произведениях искусства. Некоторые вещи были совсем старыми, даже потрепанными, но общее впечатление от комнаты оставалось таковым: здесь царствует прелесть ушедшего века – роскошного и элегантного. Тут, как и в гостиной, все располагало к отдохновению. Спальня была выдержана в серовато-розовых, дымчато-голубых и зеленоватых тонах, ноги утопали в мягком ковре.
Мередит подошла к туалетному столику с зеркалом. На столике лежали серебряные щетки с выгравированными инициалами Розы де Монбуше, стояли бесчисленные хрустальные флаконы для духов, вазочки с серебряными крышками и баночки с помадой.
Чуть в стороне стояла фотография в серебряной рамке – темноволосый красивый мужчина в смокинге. Мередит наклонилась, чтобы получше рассмотреть: ей показалось, что на фотографии Люк. Но она сразу поняла, что ошиблась. Такие костюмы носили в двадцатые годы. Очевидно, это дедушка Люка, муж Розы. Вот на кого Люк похож, просто вылитый дед, улыбнулась про себя Мередит.
Разобрав чемоданы, она отправилась в ванную. И застыла в изумлении, пораженная размерами ванной комнаты и весело пылавшим там камином. Ванная оказалась просто огромной, с белыми кружевными занавесками на окнах, с большой старомодной ванной на ножках и со свисающим с потолка шелковым шнуром звонка для вызова служанки. Мередит подивилась про себя, неужели звонок еще работает, но не рискнула дернуть за шнурок – а вдруг сработает?
12
Люк де Монбуше сидел у себя в кабинете за письменным столом. Перед ним лежала груда чертежей, выполненных архитектурной фирмой; Люк собирался просмотреть их перед обедом и очень надеялся, что исправлять чертежи не придется.
Но он никак не мог сосредоточиться на работе. Мысли постоянно возвращались к Мередит Стреттон.
С того момента, когда несколько дней назад, в среду утром, они познакомились в усадьбе Монфор Л'Ламори, он только о ней и думал. Если быть совсем честным – эта женщина его крайне заинтриговала. Будучи архитектором и дизайнером, Люк придавал большое значение внешнему облику человека, и поэтому он сразу оценил статную фигуру, светлые густые волосы, нежную кожу и дымчато-зеленые глаза – такие грустные и выразительные.
Мередит была красивой и стильной. Люк при взгляде на нее испытывал удовольствие, схожее с тем, которое ощущаешь, глядя на картину, написанную рукой великого мастера. И еще ему импонировало то, с каким уверенным и спокойным достоинством она держалась. Люка всегда пугали истеричные, нервозные женщины.
Не пробыв и часу в ее обществе, он понял, что Мередит – деловая, практичная, профессиональная, дисциплинированная и решительная, а это были черты, обладавшие для Люка с его страстью к порядку безусловной привлекательностью.
Он терпеть не мог беспорядочных, суматошных женщин, вечно создававших проблемы себе и окружающим. И еще на Люка благотворно действовала энергия ее незаурядного характера, такого эмоционального подъема он уже давно не испытывал.
Как жаль, что она живет так далеко, в Нью-Йорке, размышлял Люк, рассеянно постукивая карандашом по столу. Но все же не так далеко, чтобы совсем исключить возможность отношений. В конце концов, всего лишь полет на сверхзвуковом самолете – и через три с половиной часа (максимум через четыре) он на Манхэттене. Три недели назад Люк летал в Нью-Йорк, встречался с клиентом, и ничего.
Люку очень хотелось познакомиться с Мередит Стреттон поближе. Совсем близко. Он находил ее крайне привлекательной во всех отношениях, куда привлекательнее всех тех женщин, с которыми встречался за последние годы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69