Это был мой первый сексуальный опыт, доктор Бенсон. Джек оторопел, обнаружив, что я девственница, и ругал меня за то, что я его не предупредила. Но было уже поздно. Мередит умолкла.
Хиллари Бенсон не подгоняла ее, понимая, что мудрее будет подождать, когда Мередит сама захочет продолжить.
– Мы оставались любовниками и после того, как Амелия вернулась в «Серебряное озеро». Мы не могли с собой совладать, мы потеряли голову от любви. Все прошлые годы Джек был очень обделен в этом смысле. Он рассказывал мне, как однажды даже поехал в Нью-Йорк и встретился с «девушкой по вызову». Но его постигла неудача: он не смог заниматься любовью с партнершей, не испытывая к ней никаких чувств. Меня Джек любил. Но и Амелию он тоже любил, и мы постоянно мучились угрызениями совести. Перед Амелией мы не позволяли себе ни малейших вольностей. Джек меня убеждал, что Амелия ни о чем не подозревает, что мы никоим образом не должны ее тревожить, и мы старались вести себя еще осторожнее.
– Она так и не узнала? – спросила Хиллари. Не ответив, Мередит продолжила свой рассказ.
– В один прекрасный день я поняла, что беременна. Я пришла в ужас, убежденная, что вот теперь наконец Амелия обо всем догадается. Но Джек уверял меня, что ей это и в голову еще мне оставалось делать? Я любила его безоглядно. Как же я объясню Амелии свою беременность, спросила я. Он сказал: придумай, что у тебя появился парень, что он – отец ребенка. Потом скажешь, что парень тебя бросил, испугавшись ответственности. Так я и сделала, и Амелия мне поверила.
Вы знаете, доктор Бенсон, Амелия так обрадовалась моей беременности, она просто светилась от радости. Когда я была на шестом месяце, она настояла, чтобы я переехала в квартиру над гаражом их дома. До этого я жила на чердаке гостиницы. Амелия решила, что теперь мне будет трудно взбираться по лестнице. Таким образом, мы стали жить в одном доме. Но мы с Джеком, как и прежде, соблюдали все меры осторожности.
Однажды – я была уже на восьмом месяце – Амелия поинтересовалась, не собираюсь ли я уйти от них после рождения ребенка. Я ответила, что не хочу уезжать, что я надеюсь остаться работать в «Серебряном озере». Она страшно обрадовалась моим словам. Я помню, она положила свою маленькую руку на мой живот, улыбнулась и сказала: «Наш ребенок, Мэри. Это будет наш ребенок, мы его вырастим все вместе и будем счастливы». Мы действительно были счастливы вместе. Изредка я спрашивала Джека, неужели Амелия так и не догадалась, чей это ребенок, и он меня уверял, что, конечно же, нет.
Наконец родилась наша дочь, Кэтрин. Самый прелестный младенец из тех, кого я видела. Красавица с голубыми глазами, глазами Джека. А три года спустя произошла трагедия. Джек умер. Мгновенно. У него случился сердечный приступ, когда он стоял и разговаривал с Питом О'Брайеном на лужайке перед домом. У Джека никогда раньше не болело сердце.
Мередит молча смотрела в пространство, погруженная в прошлое.
– Что было потом? – спросила Хиллари. – Продолжайте, пожалуйста.
– Что было? Мы горевали, я и Амелия. Мы горько оплакивали Джека. Но у меня на руках был ребенок, да еще надо было управляться с гостиницей, ухаживать за Амелией… На меня столько всего навалилось… Но я была молодая, сильная и со всем справлялась. А бедная Амелия совсем сдала. Понимаете, ей не хотелось больше жить, и она тихо угасала. Я чувствовала, что ей недолго осталось, она ждала смерти. Мое сердце разрывалось от горя; мне была нестерпима мысль, что я так скоро после смерти Джека потеряю еще и Амелию.
Однажды в пятницу мы с Амелией сидели в захламленной подсобке в гостинице и мастерили букетики для ресторанных столиков. Кэт играла на крылечке. Вдруг Амелия как-то по-особенному посмотрела на меня и сказала, что написала завещание. «Я все оставила тебе и Кэт, Мэри. У меня больше никого нет, да к тому же ведь Кэт из Сильверов. Последняя из рода, все здесь по праву принадлежит ей, дочери Джека. Ты должна сохранить это для нее. Уверена, ты все сделаешь как надо, Мэри, ты же умница. Если почему-либо понадобится продать гостиницу, сделай это. Или сдай в аренду, если сама не сможешь справиться. Но сохрани землю, сохрани собственность Сильверов. Земля уже теперь оценивается почти в миллион, стоимость со временем будет только увеличиваться. Джек тоже хотел бы, Мэри, чтобы ты сохранила поместье. Оно принадлежит Сильверам больше двухсот лет». Можете себе представить, доктор Бенсон, как я была потрясена. Оказывается, она знала, что Кэт была дочерью Джека!
Справившись с изумлением, я спросила Амелию, как она догадалась. Она бросила на меня странный взгляд и сказала: «Но я всегда знала, Мэри, еще с тех пор, как ты забеременела». Очевидно, вид у меня был совершенно убитый, и она, сжалившись, объяснила: «Джек сказал мне, Мэри, дорогая, – и крепко сжала мою руку. – Он любил меня с детства, но и тебя он любил. Он отчаянно нуждался в тебе, Мэри. Он был здоровым молодым мужчиной, полным страсти, а я после падения не могла удовлетворить его как женщина. Он годами не смотрел в сторону других женщин, хранил целомудрие, пока не появилась ты, Мэри. Ты забеременела, он желал этого ребенка – о, как страстно он его желал! И я никогда не сердилась на вас с Джеком. Я знала, он ни за что не причинит мне боль и никогда меня не оставит. И еще я знала, что ты ко мне привязана. Я так сильно любила Джека, Мэри, я так люблю тебя и ребенка». Она ничуть не лукавила, доктор Бенсон. Амелия всегда говорила правду.
Мередит снова умолкла. Воспоминания о том дне глубоко врезались в ее память. Глаза наполнились слезами.
– В том же году Амелия умерла, сделав меня и Кэт богатыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69