Конечно, ко всему прочему Дерек и внешне был просто неотразим. Ни одна женщина не оставалась равнодушной к его мужественной красоте. А светлые, почти прозрачные голубые глаза Дерека заставляли забывать обо всем на свете.
Сейчас, в свои шестьдесят восемь, он, конечно, не тот, что был раньше. Хотя он сохранил прямой, гибкий стан, и его широкие плечи по-прежнему создают впечатление силы и уверенности. Однако Блер знала, каким усталым он может быть. На его лице почти не было морщин, если не считать крошечных лучиков вокруг глаз, но серебряные виски придавали его облику значительность и солидность зрелости.
Блер очень не хотелось, чтобы Дерек ставил эту пьесу. Он был измучен после долгой трудной работы с пьесой Беккета, а затем изнурительных съемок, только что завершившихся в Аризоне. Она надеялась, что за этим последует заслуженный отдых, раз они возвращаются в Лондон, но, наверное, покой – это не для него.
Неужели он действительно хочет играть Генриха II? Расхаживать по сцене как этот громоподобный король Англии из династии Плантагенетов, которого он только что сыграл в пьесе Беккета? Скорее всего. Эта роль будит его воображение, а любовь Дерека к своей работе доходит до абсурда.
В размышления Блер ворвался голос Дерека. Он отошел от окна со словами:
– Хлое восемнадцать, и, естественно, ее волнует, кем был ее отец, как он выглядел, чем занимался, откуда родом. Она хочет знать о нем все, чтобы познать себя. Но знаешь, Блер, я думаю, что у Стиви есть и другие проблемы с Хлоей, кроме поиска отца.
– Что ты хочешь сказать?
– Хлоя была довольно откровенна со мной во время нашей прогулки после ленча.
– Я вижу. Какую еще тяжесть она взвалила на твои плечи?
Дерек вздохнул и провел ладонью по лицу.
– Хлоя не хочет поступать в университет.
– Вот это новость! – воскликнула Блер. – У меня просто голова закружилась. Хлоя так мечтала учиться в Оксфорде! Помнишь, ведь это по ее просьбе я ездила с ней туда прошлым летом, она заставила меня обойти с ней весь городок и все колледжи. Хлоя не могла дождаться, когда же наконец сможет поступить в университет. Знаешь, хотя она и сказала, что не хочет учиться дальше, она может легко изменить свое мнение. Она должна понять, чего лишает себя.
– Я надеюсь, что Хлоя изменит свое решение, но очень сомневаюсь в этом, – с сожалением сказал Дерек. – Это действительно грустно, что она раздумала поступать в Оксфорд. Это были бы прекрасные годы, незабываемые для нее. И это очень огорчает Стиви, которая считает, что Хлоя должна обязательно продолжить свое образование.
– Она уже сказала об этом матери?
– Да. Она сказала Стиви, что хочет работать в фирме.
Пораженная этой новостью, Блер не нашлась что ответить. Наконец она сказала:
– Я считаю, что это совсем не для нее. Но, с другой стороны, наверное, это порадует Стиви.
– Сомневаюсь. Она хочет работать в лондонском отделении фирмы.
– Господи! И об этом она тоже заявила матери?
Блер вопросительно смотрела на Дерека.
– Да, она сказала Стиви. Разве юность способна о чем-нибудь промолчать? И чувства, и мысли выплескиваются со скоростью их появления.
– Теперь я понимаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь о неординарности нашей семьи.
– Но и это еще не все, дорогая.
– Нет, Дерек, это уже слишком. Что еще волнует Хлою?
На красивом лице Блер появилось испуганное выражение.
– Это касается уже не Хлои, а Майлса.
– Но Майлс – самый нормальный из всех нас!
– Совершенно верно. Он беспокоится о Гидеоне. Майлс убежден, что у брата какие-то серьезные проблемы. Он сказал мне, что Гидеон очень изменился, он показался Майлсу мрачным и раздраженным. Майлс спрашивал меня, как Гидеон себя вел, когда мы встречались в Лос-Анджелесе.
– Да, я припоминаю, он был погружен в себя, – не задумываясь, ответила Блер.
Дерек бросил на жену быстрый взгляд и продолжил:
– Я тоже сказал Майлсу, что Гидеон показался мне чем-то озабоченным. Тогда я решил, что это связано с работой.
– Он был погружен в себя, – уверенно повторила Блер.
– Но и это еще не все, – добавил Дерек.
– Говори. Давай покончим со всем за один раз.
Блер откинулась в кресле, нетерпеливо ожидая продолжения.
– Стиви считает, что Найгел что-то замышляет за ее спиной. Это мне сообщил Майлс. Будто бы Найгел хочет отстранить мать от руководства фирмой.
– И что Стиви собирается делать?
Дерек нахмурился.
– Ты считаешь, что это может быть правдой?
– Если говорить откровенно, боюсь, что это правда. Я верю в способность Стиви правильно оценивать ситуацию. Она почти никогда не ошибается. Видимо, Найгел и в самом деле что-то надумал.
Блер, помолчав немного, добавила:
– Если Стиви говорит, что Найгел действует за ее спиной, значит, так и есть. Теперь меня больше не удивляет, что ты завел разговор о Плантагенетах. Действительно, похоже на отношения в королевской семье: интриги, закулисные действия, секретные планы, ссоры и тайны.
Дерек рассмеялся.
– Думаешь, все так плохо?
Блер откинулась на вышитые подушки и смотрела на него, не отвечая. Наконец она сказала:
– Разве так не во всех семьях?
– Не думаю. Это определяется социальным слоем, к которому принадлежит семья. Но я хочу спросить тебя о другом, Блер. Почему Найгел пытается вытеснить из фирмы свою собственную мать? Ведь и так именно к нему в один прекрасный день перейдет руководство фирмой.
– Вот это и обескураживает больше всего. – Блер пожала плечами. – Я не могу понять причины такого поведения. Но мы с тобой знаем, что у Найгела всегда был трудный характер, он человек закрытый и непредсказуемый.
На минуту она погрузилась в воспоминания и добавила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84