– Я счастлива, что ты сегодня с нами, Андре. Я хочу поблагодарить тебя за поддержку, которую ты оказал мне на аукционе. Не знаю, что бы я делала без вас с Мэтом. Я была просто комком нервов.
– Ничего подобного. Даже если ты и волновалась, об этом невозможно было догадаться. Ты, как всегда, была спокойна и уверена в себе.
К ним подбежала возбужденная Хлоя, она схватила мать за руку и воскликнула:
– Мам, это просто потрясающе! Потрясающе! Он потрясающий, слов нет! Как здорово, что ты выиграла торги на этом аукционе. Ты лучше всех, мам.
– Спасибо, Хлоя, – улыбнулась растроганная Стиви.
Ее порадовала реакция дочери, но, главное, девочка снова стала самой собой. После Дня Благодарения Хлоя была молчаливой и мрачной. Она как будто не могла найти себе дела, ей ничего не хотелось, словом, обычный подросток, который, тоскуя, делает несчастными всех вокруг. Но хотя и очень медленно, тучи наконец рассеялись, и к Хлое вернулась обычная жизнерадостность.
Андре сказал девочке:
– Он в самом деле потрясающий, Хлоя. Как и твоя мамочка.
– Она лучше всех на свете, дядя Андре.
– Очень рад слышать, как ты хвалишь Стиви. Она это заслужила. Не хочешь пойти посмотреть другие украшения? Стиви говорила мне, что сегодня первый показ новой коллекции.
– Хочу, – согласилась Хлоя и взяла его под руку.
– Я с вами, – сказал Мэт и последовал за ними к витринам с новой коллекцией.
Стиви осталась наедине с Майлсом перед «Сверкающим властелином». Ее очень волновало, что скажет о камне сын, и она поглядывала на лицо Майлса, пытаясь понять его реакцию.
– Он поражает своим великолепием, правда, Майлс?
– Ты точно выразилась. Просто дыхание перехватывает от такой красоты. – Он повернулся к Стиви и добавил: – Никогда не видел таких бриллиантов, а ты?
– Я видела камни и больше этого, но в нем есть что-то особенное. Он уникален. Конечно, каждый камень неповторим, не бывает двух одинаковых кристаллов, но уникальность «Сверкающего властелина» не опишешь стандартными характеристиками.
Майлс кивнул, снова поворачиваясь к витрине.
– Под его ледяным сиянием горит огонь.
– Это эффект огранки. Гарри Уинстон получил в руки большой кусок породы и, прежде чем отдать его гранильщику, несколько месяцев изучал его. У Гарри был безошибочный инстинкт во всем, что касалось кристаллов, Майлс, он видел в них то, что другие могли заметить только после огранки.
– Я очень рад, мама, что ты его купила, тебе так этого хотелось. Поздравляю тебя еще раз. И с днем рождения! Кстати, мой подарок тебе доставят домой, попозже. Надеюсь, он тебе понравится.
– Конечно, понравится, дорогой.
– Это бриллиантовое перо дяди Андре – просто прелесть!
– Ты тоже так считаешь? Андре счастлив как ребенок, что он сегодня с нами. И я тоже.
– А Хлоя, кажется, опять порхает, – с удовлетворением заметил Майлс. – Не хотел бы я снова стать подростком. Темное время. То возносишься на небеса, то проваливаешься в эмоциональные ямы.
Стиви согласилась. Затем, взяв сына под руку, отвела его в уголок, где их никто не мог бы услышать.
– Сегодня здесь был Найгел.
– Найгел! Но что он делает в Нью-Йорке? – Майлс был поражен.
– Он прилетел, чтобы встретиться с султаном Кандреи, который хочет купить несколько драгоценных камней.
– Но я думал, что султан – твой клиент?
– Я тоже так считала до сегодняшнего дня. Видимо, теперь он предпочитает вести дела с Найгелом.
– Кто это сказал?
– Найгел.
– Я не верю этому.
– Найгел явно хотел подчеркнуть это обстоятельство в нашем коротком разговоре.
– Он лгал. Найгел никогда не брезговал ложью. Держу пари, он ужом вертится, чтобы завоевать доверие султана. Скорее всего Найгел сказал ему, что это твоя идея и что ты больше не хочешь вести с ним дела. Мне кажется, ты не должна спускать ему все это.
– Но я не знаю, как это достойно сделать…
Стиви в сомнении покачала головой и отпила глоток шампанского.
– Если ты позвонишь султану, спорим на что хочешь, он подтвердит тебе это. И ты узнаешь правду.
– Но я не могу этого сделать, это может показаться султану странным. И я бы не хотела, чтобы он узнал, что…
– «Прогнило что-то в Датском королевстве»? – закончил Майлс, внимательно глядя на Стиви.
– Что ж, можно и так сказать. Понимаешь, мы должны быть одной командой, я всегда это говорила. Любая трещина в наших отношениях будет очень опасна для нашего бизнеса.
– Но Найгел определенно что-то задумал, мама.
Стиви неохотно кивнула.
– Он меня озадачил, Майлс.
– Думаю, он хочет единолично управлять фирмой. Как считаешь, он смог бы?
– У него хорошие задатки, но ему еще нужно многому научиться и много узнать. Надо отдать ему должное, он прекрасный бизнесмен. Но у него нет художественной жилки, нет такого таланта, как у Гидеона. И он, в сущности, не так много знает о камнях.
Стиви помолчала, размышляя, и затем продолжила:
– С другой стороны, в фирме много достаточно опытных специалистов и здесь, и в Лондоне, гак что недостаток знаний, может быть, и не так важен. По крайней мере, пока работает персонал, который мы с Брюсом подобрали.
Стиви снова задумалась и расстроенно сказала:
– Я согласна с тобой, Найгел хочет, чтобы я ушла с фирмы.
– Но тебе рано уходить, мама. Чем ты будешь заниматься, если перестанешь работать?
– Не знаю, Майлс. Наверное, и вправду сойду с ума от безделья. Но, честно говоря, я пока не собираюсь уходить. Я могу и хочу работать еще долгие годы. Как бы Найгел к этому ни относился.
Майлс засмеялся, затем внимательно посмотрел на Стиви.
– Мама, тебе сегодня сорок семь.
– Не напоминай мне об этом. Я совсем не чувствую себя такой почтенной дамой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84