– Ну, как там твой новый класс?
Нет в жизни счастья. Андрей открыл глаза и разочарованно посмотрел на её подушкообразное лицо, которое, казалось, пыталось утонуть в его глазах – ему едва удалось скрыть от неё свои чувства. На какой-то момент ему захотелось попросту четко и ясно сказать ей, что у неё с ним никогда не будет никакого шанса. И ни у одной женщины не будет. Но он подавил в себе это желание и просто ответил:
– Все как обычно. Серьёзные, усердные, спешащие внести свою долю. Жить мечтой.
Она с энтузиазмом кивнула. Похоже, она совершенно не заметила сарказма в его голосе. Как всегда.
– Да, я знаю, – сказала она, – неужели мы тоже были такими молодыми? – Она захихикала, потом не выдержала и засмеялась в полный голос. Андрею казалось, что его подвергают китайской пытке звуками.
Как минимум, я таким не был. И Никки тоже. Особенно Никки. Вслух он сказал:
– Трудно поверить, что мы были молодыми.
– Я знаю, я знаю. Какие-нибудь шалопаи?
На этот раз улыбка Андрея оказалась настоящей.
– Да, один из ребят. Аристократ до мозга костей. Наверное, его сюда отправили, потому что он чем-нибудь провинился перед папочкой. С ним придется весь год возиться.
– Ну, кто-нибудь такой всегда бывает.
– Похоже на то. – Андрей снова откинулся назад, закрыл глаза и попытался представить себе, что он оказался далеко-далеко отсюда. Достаточно ли он долго сидит тут, чтобы распрощаться и не выглядеть при этом невежливым?
– Эээ… Андрей, – осторожно начала Паула.
Ой, мамочка… Я надеюсь, она не собирается сегодня собраться с силами и позвать меня на свидание? Мне нужно было идти прямо домой – там хоть немножко спокойнее.
– Я слышала, что полковник опять отклонил твой рапорт, – попыталась она снова. Андрей едва удержался, чтобы не заскулить. Откуда, черт побери, она об этом узнала? Я же никому не говорил. Он открыл глаза и увидел, как она борется с собой, её желание близости и радость от того, что он не уходит, входили в противоречие с потребностью видеть его счастливым. Об этом уже знает вся академия? От таких мыслей Андрею стало плохо.
– Мне очень жаль, – сказала она в конце концов.
Он знал это, даже если это ничего не меняло. Она была всего лишь знакомой, коллегой. Андрей выдавил из себя улыбку, чуть пожал плечами и ответил:
– Забудь. Мне нравится здесь работать.
К его успокоению, это было ложью лишь частично.
Видимое облегчение, отразившееся на её лице, было тяжко вынести.
– Я так рада, Андрей. Я не хотела сначала об этом говорить, потому что боялась сделать тебе больно, но я хотела, чтобы ты знал, что для меня это много значит.
Я тебе даже верю. Много – на твой собственный лад.
– Спасибо, Паула. Я ценю это.
– А кстати, генерал Карсон когда приедет? – глаза Паулы стали мечтательными.
В нём запульсировало раздражение, но Андрей быстро успокоил себя, осознав свою ошибку. Она мне не нравится, но я завожусь, если она подбивает клинья к одному из моих друзей? Бесподобно, Андрей. Ты болван. Он прокашлялся, чуть содрогнулся, когда на него снова накатила тошнота – поспешно ухватил со стола стакан и сделал несколько глотков.
– Не думаю, что приедет. Я уведомил его уже об отказе полковника. – Андрей жадно выхлебал стакан до конца, словно не пил уже неделю.
– Мне очень жаль, Андрей. Правда.
– Я знаю, я знаю. – Он медленно встал и сказал первое, что пришло ему в голову:
– Мне пора. Я должен ещё придумать парочку дополнительных заданий для этих новых студентов.
– О'кей, Андрей. Может, увидимся позже, – её голос почти сорвался, потом она помахала ему на прощание рукой и занялась едой.
Простейшие потребности или Паула поняла, что я солгал? Ещё одна мысль заставила его полностью выбросить Паулу из головы. Если Карсон не может переубедить полковника – кто тогда? Андрей попытался бороться с отчаянием… ему это почти удалось.
Он выпрямился и отправился дальше, словно ничего не произошло. Принимай тяжёлые решения и живи с ними. Просто живи.
16
Парк Камерона, Новая Москва
Норафф, Эдем
Миры Пентагона
31 декабря 2794 года
Напиток тяжело прокатился вниз по его глотке, вызвав лёгкое жжение. Андрей закашлялся, закрыл глаза, полные слёз, и судорожно вдохнул воздух.
Его мужественная борьба с высокоградусной бурдой вызвала восторженные клики и одобрительные хлопки по плечу.
– Давай, проф! У тебя получится!
– Пей до дна!
– Живо-живо!
– И не выплевывать!
Волна воплей разбивалась об Андрея, пока он боролся за контроль над собственным телом. Достаточно паршиво уже то, что он вообще повелся на эту идею – встречать Новый год со своими студентами. Да будь я проклят, если не удержу это пойло! Наконец, он выпрямился и попытался что-нибудь сказать – однако обнаружил, что у него, похоже, больше нет языка. Что за чертовщину он намешал в стакан?
Всеобщий смех звучал большей частью доброжелательно, хотя кое от кого можно было услышать куда более злобную тональность. Андрей точно знал, от кого она исходит.
– Всё в порядке? – в голосе звучало лёгкое беспокойство.
Андрей с трудом – во всяком случае, ему так показалось – повернул голову и наткнулся на пару загадочных глаз, с тревогой глядевших на него. Он постарался не слишком глупо таращиться, однако понял, что его состояние вряд ли можно было проглядеть. Покачиваясь, он кивнул и попытался взять себя в руки. Лёгкий укус в язык привел этот орган вновь к покорности.
– Нормально. – Он отвел глаза от этого устремленного на него, взгляда, чувствуя себя под наблюдением. Этот взор был отличен от бирюзовых глаз, которые преследовали Андрея в его снах. И всё равно он так близок, что порой мне кажется, что я знаю его долгие годы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86