* * * С четырех до шести часов в Гайд-парке царило оживление. Парад карет и элегантно одетых всадников был воистину красочным зрелищем. Из-за столпотворения Сэм не видела ни деревьев, ни цветов. В парке яблоку было негде упасть: дебютантки и денди, наряженные в пастельные тона, джентльмены в ослепительных по своему великолепию костюмах для верховой езды, в высоких сапогах с кисточками и залихватски заломленных шляпах, великосветские дамы всех возрастов с кокетливыми зонтиками, призванными защитить нежную кожу от солнечных лучей.День выдался чудесный, и Сэм решила насладиться прогулкой, несмотря на то что устои ее привычного мира рухнули. Сейчас, когда она узнала, что ее мать жива, ей стоило огромного труда думать о том, как завоевать Джулиана. Девушка невольно всматривалась в лица расфуфыренных дам – ведь одна из них могла оказаться ее матерью.Но размышления на эту тему навевали печаль, поэтому Саманта предпочитала думать о маркизе. Она ничуть не сомневалась, что Джулиан оказался в плену ее чар, когда нес ее на руках в спальню. Этот факт был для нее гораздо важнее, чем поиски матери, бросившей ее, когда она была совсем малышкой. Мать – ее прошлое, Джулиан – настоящее и будущее.Джулиан уехал из дома, оставив воспитанницу на попечении Присс и Нэн, и вернулся в скверном настроении. Оно не улучшилось, несмотря на чудесную погоду и общение пытавшихся развлечь его беседой. Сэм терялась в догадках, склоняясь к мысли, что его отлучка скорее всего имела отношение к поискам ее матери.Однако маркиз пребывал в задумчивости и почти все время молчал. Саманта решила, что его молчание, связано с его неосуществленным желанием поцеловать ее, когда они оказались наедине в двусмысленном положении. Почему он не воспользовался моментом? Не потому ли, что девушка еще слишком молода? Саманта считала это глупым. Стоило ли отказывать себе в мимолетной радости? Однако мысль о том, что это могло стать причиной его дурного настроения, согревала ей сердце. С другой стороны, сидевший рядом с ней маркиз был холоден как статуя. С обычно приветливого лица не сходило выражение недовольства. Саманте казалось, что присутствие Клары и трех щенков в экипаже лишь усугубляло дурное расположение духа Джулиана.Все сидели в каретах, элегантных колясках или на лошадях, и движение практически замерло. Фаэтоны и кабриолеты расположились так, чтобы пассажирам было удобно беседовать друг с другом. Всадники передвигались от коляски к коляске, выражая свое почтение самым юным и прекрасным дамам нового сезона. Сэм пользовалась несомненным успехом.Пожелав доброго дня двум господам, девушка, к своей радости, увидела подъехавшего к их карете Ниниана.– Святые небеса, вы взяли моего щенка! – воскликнул он с воодушевлением, заметив корги на сиденье рядом с Кларой. Песик тяжело и часто дышал, но держался как истый британец.– О да, Джордж – так я решила его назвать – ведет себя лучше всех из троицы, – с улыбкой сообщила Сэм. – Как видите, я на всех надела поводки и взяла свою горничную Клару, чтобы было кому присматривать за щенками. Но Джорджа не приходится одергивать. Он послушный, сидит спокойно и не лает на лошадей.– В отличие от этой американской шавки, – самодовольно произнес Ниниан, глядя на Мэдисона, натянувшего поводок и отчаянно тявкавшего на его лошадь. – Что ни говорите, а порода сказывается.– Не всегда, – вступил в разговор Джулиан, глядя на Ниниана из-под полей шляпы. – Где ваши манеры, сэр?– Простите, лорд Серлинг. – Ниниан покраснел. – Хотел поздороваться, но отвлекся.Не успел Джулиан ответить, как к ним подъехал Жан-Люк.– Бонжур, мисс Дарлингтон, лорд Серлинг. – Он почтительно приподнял шляпу и, удостоив маркиза лишь мимолетным взглядом, с обожанием повернулся к Сэм: – А как себя ведет моя французская собачка, мисс Дарлингтон? Конечно, лучше своего американского собрата. Ну а по сравнению с британцем?– Как французы по сравнению с англичанами, – проговорил Ниниан с надменной усмешкой. – Мисс Дарлингтон только что сказала, что Джордж – названный так, вероятно, в честь нашего короля Георга – самый воспитанный из щенков.– Мисс Дарлингтон, вы поразили меня в самое сердце. – Жан-Люк драматически поднес руку к груди, затем лукаво улыбнулся. – Значит, моему элегантному пуделю вы предпочитаете английского уродца?– По правде говоря, у меня пока нет любимца, – рассмеялась Сэм. Она держала пуделя на коленях и чесала ему за ушами, в то время как щенок блаженно жмурился и сопел. – Должна заметить, что Луи – самый ленивый из всех. Он даже не шевелится, когда Мэдисон заливается неистовым лаем, но ему нравится, когда его ласкают и балуют. Большую часть времени он нежится и ничего не делает.– Он не привык, мадемуазель, – сообщил Жан-Люк, хитро подмигнув. – Луи, как и я, – аристократ.– У нас в Штатах нет аристократов, – раздался издали голос Натана. Американец на черном резвом жеребце пересек лужайку и остановился у экипажа Саманты. – В Америке каждый решает, кем ему быть, а затем в поте лица трудится, чтобы добиться поставленной цели.– Вы хотите сказать, что любой подонок при желании может стать королем, – презрительно бросил Ниниан.– Не совсем так, мистер Уэнтуорт, – возразил Натан. – Любой подонок может стать президентом. – Он снял шляпу и, растянув губы в улыбке, низко поклонился Саманте: – Добрый день, мисс Дарлингтон. Лорд Сер-линг. – Взгляд американца упал на Клару, пытавшуюся удержать Мэдисона. Щенок отчаянно рвался с поводка, всем своим видом показывая, что хочет прыгнуть Натану в руки. – Дайте мне этого маленького бродяжку, мисс, – попросил Натан, явно довольный забавным зрелишем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88