Однако, воспитанная в строгих правилах, она не позволила себе это сделать. Тем более что смутно догадывалась – это прикосновение доставит ей запретное удовольствие.Но тут на помощь ей пришла неожиданная, бунтарская мысль: почему она должна руководствоваться строгими моральными правилами, внушенными ей родителями, если теперь располагает неопровержимыми доказательствами того, что их «высоконравственная» супружеская жизнь была сплошным надувательством?Аманда стиснула зубы. Бунт в общем-то мелкий, но лиха беда начало. Она протянула руку к его волосам и осторожно потерла их пальцами. Улыбка появилась на ее лице, когда она поняла, что не обманулась в своих ожиданиях. Его волосы были шелковистыми, как ухо новорожденного котенка, но вместе с тем густыми и непослушными. Она откинула их с его лба и принялась внимательно изучать лицо незнакомца.Темные, красиво изогнутые брови. Она не удержалась и провела пальчиком по одной из них. Ее восхитили длинные густые ресницы, способные вскружить голову любой молоденькой девчонке. К счастью, она уже давно стала взрослой и может держать под контролем свои эмоции.Нос прямой, с небольшой горбинкой, а губы так красиво очерчены, что она с трудом сдержалась, чтобы не прикоснуться к ним – хватит, слишком много безумств за один день, не пора ли остановиться?Но тут ее взгляд упал на его щеку, где над скулой виднелся тонкий серебристо-белый шрам. Он был похож на след от удара саблей. Шрам нисколько не портил его, напротив, придавал его мужественной внешности загадочную таинственность… Она не смогла удержаться и потрогала его. Он оказался мягким и гладким.Она обратила внимание на синеву щетины на его щеках и подбородке. Интересно, какова у мужчины на ощупь кожа, если он давно не брился? Аманда знала, что другой возможности выяснить это, кроме как оказавшись в интимных отношениях с мужчиной, допускаемых между мужем и женой, у нее не будет. Так что удержаться от очередной вольности она не смогла.Соблюдая все меры предосторожности, она прикоснулась ладонью к его щеке, готовая в любую секунду отдернуть руку, если он заметит ее прикосновение. Сердце заколотилось у нее в груди от возбуждения, когда она медленно провела рукой по его лицу. Щетина колола ее ладонь, как жесткая щетка. Интересно, что она ощутит, если потрется о его щеку щекой или… грудью…Аманда зарделась от своих греховных мыслей и хотела отнять руку, как вдруг мужчина, который до сих пор лежал неподвижно, неожиданно взял ее за запястье и прижал ее ладонь к своим губам. Аманда напряглась, а он разжал пальцы и слабо улыбнулся.– Эй, шалунья, – произнес он глухо, и в его голосе послышались интимные нотки. – Разве тебе было мало? Дай мне поспать хотя бы еще полчаса, а потом…То, что он собирался сделать потом, осталось тайной, потому что он болезненно поморщился и потянулся рукой к повязке. Аманда вышла из оцепенения, в которое ее повергло прикосновение его теплых губ к ее ладони, и помешала ему дотронуться до раны.Ее удивило, насколько легко он подчинился ей. Однако она считала его слабость временным состоянием, вызванным тяжелой травмой и неумеренным потреблением алкоголя.Аманда села на место и вжалась в сиденье, чувствуя себя так, словно балансировала на краю высокой скалы, не зная, в какую сторону ее качнет ветер. Она еще раз взглянула на джентльмена, который снова потерял сознание, и закрыла глаза. Не нужно было прикасаться к нему без особой необходимости, так было бы проще воздержаться от неразумных действий. Да и пялиться на него, как последняя дурочка, тоже было ни к чему.Скоро они доберутся до постоялого двора, и Аманда наконец вздохнет с облегчением, устроив его в свободной комнате. Оставалось надеяться, что джентльмен до тех пор не придет в себя. Она всерьез беспокоилась о том, что он мог получить сотрясение мозга. Ей хотелось, чтобы он поскорее назвал свое имя и объяснил, как очутился один посреди дороги, проложенной через лес. Как только он заговорит, тайна его появления перестанет быть тайной.Интересно, женат ли он? Впрочем, мужчины редко носят кольца, подтверждающие их брачные обязательства. И еще это слово – «шалунья», – которым он ее назвал, на секунду придя в сознание. Относилось ли оно к жене или к какой-нибудь… подружке?Аманда вдруг поняла, что ревнует к этой неизвестной женщине. И хотя она преступила границы дозволенного, о чем не то чтобы сокрушалась, но все же задумывалась, ей было приятно, что она извлекла столько удовольствий из пребывания наедине с этим человеком.Ей потребовалось совсем немного времени, чтобы взять себя в руки. Теперь она удивлялась тому, что поддалась его очарованию и прикосновения к нему вызвали столь волнующие чувства в ее душе.Аманда никак не могла решить, чем на самом деле вызвано ее влечение к этому незнакомцу: его красотой или желанием пойти наперекор правилам, которые с детства внушали ей родители? Слишком сложная задача, чтобы решить ее вот так, сразу. К тому же проблема, ради которой она отправилась на Торни-Айленд, не давала ей покоя.Лошади с галопа перешли на рысь, и Аманда приподняла кожаную занавеску на окне, чтобы сориентироваться. Они проехали небольшую деревушку и вскоре свернули к постоялому двору. Аманда увидела убогую деревянную постройку с соломенной крышей и вывеску над дверью, освещенную фонарем: «Три монашки». Она надеялась, что здесь найдутся две свободные комнаты. В крайнем случае в этой деревушке наверняка отыщется еще один постоялый двор.Когда Харли открыл дверцу и опустил ступеньки, она велела ему остаться с раненым, пока не договорится о комнатах, но слуга не послушался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93