Услышав всхлип, Лайза кинулась к нему на шею:– Папа, как ты мог любить меня все эти годы, зная, кто я такая?– Лайза, – хриплым от слез голосом выговорил он, прижимая ее к себе, – я обожаю тебя с той минуты, когда увидел впервые. Всю жизнь я боялся, что ты уйдешь, узнав, кто твой настоящий отец. Конечно, кто я такой по сравнению с графом.Лайза мгновенно прекратила плакать и недоверчиво рассмеялась:– Как тебе такое могло прийти в голову? Да я ради тебя готова на все!Она отстранилась, вытерла слезы, и все сели на диван, постепенно успокаиваясь, допивая чай и проясняя недоразумения.– Твой отец… я про Бартоломью, – добавила Розалинда, – встретил меня той ночью, когда я сбежала от лорда Осборна. Миссис Холлоуэй помогла мне ускользнуть незамеченной, как только начались схватки. Позднее она сказала Осборну, что я умерла при родах на каком-то придорожном постоялом дворе. Мне и вправду стало плохо после родов, и пришлось провести на постоялом дворе несколько недель, пока я не поправилась. А твой отец, Бартоломью, ночевал там. Кажется, он влюбился в меня.– С первого взгляда, – подтвердил Бартоломью.– Он наотрез отказался уезжать, пока мне не стало лучше. Потом помог миссис Холлоуэй сохранить наше бегство в тайне. Я была так тронута его добротой, что тоже полюбила его. Вскоре мы поженились и переселились в Миддлдейл, где нас никто не знал и даже не подозревал, что Бартоломью – не твой отец. Все эти годы я ни разу не выезжала из Миддлдейла надолго, боясь, что меня кто-нибудь узнает.– Но почему ты убежала из Шеффилд-Кипа, мама? Неужели лорд Осборн был жесток с тобой?– Нет, он прекрасный человек. Но я хотела, чтобы ты выросла, не зная стыда. Чтобы стала женой, а не любовницей. А если бы ты осталась дочерью куртизанки, тебя ждала бы незавидная участь.Лайза вздохнула, преклоняясь перед самопожертвованием матери.– Мы были очень бедны, Лайза. Тетя Патти и я чуть не умерли от голода. Потом я нашла способ прокормить вас.– Мама… – Лайза сочувственно погладила ей руку, – ничего не надо объяснять.– Ты моя дочь, Лайза, – решительно объявил ее отец. – Моя и только моя. Выдать тебя за аристократа я стремился только потому, что постоянно помнил, кто ты по праву рождения. Прости, что этим, я невольно причинил тебе, боль.– Не вини себя, папа. Лорд Баррингтон – подлец до мозга костей. По несчастливому совпадению он прибыл в Миддлдейл, познакомился с тобой, а потом увидел у лорда Осборна мамин портрет. И этот узел не удалось бы распутать, если бы не милый мистер Фэрчайлд.– О Господи! – воскликнула Розалинда, схватив мужа за руку. – Как же нам помочь мистеру Фэрчайлду?– Сейчас же поеду в Лондон, разыщу этого Эббингтона и уплачу долг, – решил Бартоломью. – Твое спасение стоит и не таких денег, Лайза.– Спасибо, папа. Ты прав.– В Уэверли его продержат несколько дней, и если за это время он не выплатит долг, его отправят в лондонскую долговую тюрьму. Но боюсь, за несколько дней мне не успеть уладить это дело…– Я поеду с тобой в Лондон, папа. Навещу Джека в тюрьме. Он должен узнать, как я ему благодарна.– Нет! Только не в тюрьму! – воскликнула Розалинда.– Да, в Лондон ты не поедешь, – подхватил отец. – Но вы с мамой можете съездить в Уэверли и все объяснить Фэрчайлду, пока он там. Поддержите его, постарайтесь успокоить. Может, его и не успеют перевезти в Лондон. Меньше чем через месяц я вернусь и привезу домой нашего спасителя.
Через две недели после отъезда Бартоломью Крэншоу в Лондон Лайза получила письмо с хорошими вестями. Отец сумел рассчитаться с лордом Эббингтоном и предсказывал, что вскоре они с Джеком вернутся в Миддлдейл. Обрадованная Лайза начала готовиться к торжественной встрече.Но на следующей неделе пришло второе письмо, разрушившее надежды на скорое воссоединение. Бартоломью писал, что неизвестно откуда явился второй кредитор – очевидно, ободренный удачей лорда Эббингтона и жаждущий крови наследника «Чайной компании Фэрчайлда». Этот шотландец требовал целых пятнадцать тысяч фунтов, и отцу Лайзы нужно было время, чтобы собрать такую внушительную сумму.Лайза сразу решила отправиться в Лондон. Мысль о том, что разлука с Джеком затянется надолго, была невыносима. Мать возражала, но Лайза проявила такое упорство, что Розалинда нехотя согласилась сопровождать дочь. Вернее, была согласна, пока Лайза вдруг не лишилась чувств. Это случилось без причины, за день до отъезда.Розалинда Крэншоу послала за врачом, тот велел немедленно уложить пациентку в постель. Несмотря на все волнения перед отъездом, Лайза чувствовала себя неважно и быстро уснула. После того, как арестовали Джека, ее мучила бессонница. Но если ей просто недоставало сна, почему ее так внезапно затошнило?– Можно к тебе, дорогая? – постучалась в дверь спальни тетя Патти, когда врач уже уехал.Лайза полусидела в постели, придерживая на груди белую шелковую ночную кофточку и перечитывая отцовское письмо.– Тетя Патти, завтра я обязательно уеду. Что бы там ни говорил врач.– К какому обеду?– Я говорю, что завтра уеду! Простите, тетя Патти, я не хотела обидеть вас. Будьте умницей, повернитесь ко мне другим ухом. Сегодня мне как-то не хочется кричать.Тетушка послушно пересела на другой край постели, взяла Лайзу за руки и дружески сжала их.– Ты не захватишь с собой письмо для мистера Хардинга, дорогая?Лайза потрясение уставилась на тетушку:– Что?.. Да, конечно. Так вы переписываетесь с мистером Хардингом?Патти засияла и кивнула:– Да. Он пишет, что жизнь с мистером Фэрчайлдом во Флите научила его ценить телесное и душевное здоровье. Но больше он не желает терять зря ни единого драгоценного дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79