– Так же, как и вы, мистер Дэвин. Вы тоже заслуживаете большего. Но порой нам приходится довольствоваться тем, что мы имеем.
Ее губы снова тронула улыбка, хотя на этот раз более сдержанная, и она надвинула шляпу на лоб, что вышло немножко косо. Шляпа была с высокой тульей, черная и схожая с теми, что носят мужчины. Шелковый платок глубокого синего цвета бантом повязан на шее. Ее узкое, с завышенной талией платье расширялось книзу трапецией. Синий цвет определенно шел к ее голубым глазам.
Он знал, что в дворянских кругах принято одеваться по-разному к каждому случаю, но странная мысль закралась ему в голову. А не нарядилась ли она так чуточку и для него?
– И вы собираетесь отправиться в этом? – сказал он, кивая на ее роскошное платье.
Она утвердительно склонила голову, но в ее необычайно прозрачных глазах промелькнула тень сомнения.
– А что, если лошадь сбросит вас? Вы рискуете испачкать это прекрасное платье.
Она застенчиво улыбнулась:
– Я неплохой наездник, мистер Дэвин.
– Лукас.
Она приняла поводья из рук грума и подошла поближе к Дэвину, чтобы, кроме него, никто не мог услышать ее слова.
– Видите ли, – прошептала она, – в присутствии слуг «мистер Дэвин» более принятая форма обращения. Брак не освобождает нас от соблюдения правил хорошего тона. Только когда мы одни, мы можем позволить себе называть друг друга по имени, и то только тогда, когда чувствуем особенную… как бы это сказать… расположенность.
Ее щеки зарделись, и ему внезапно захотелось поцеловать ее, положить руки на ее тонкую талию и прижать к груди.
– Как вы умудряетесь жить со всеми этими правилами? – прошептал он, качая головой.
– А как вы умудряетесь жить без них? – парировала она, натягивая лайковые перчатки.
Когда он ничего не ответил, она вызывающе подняла глаза и встретила его взгляд.
– Неужели свобода настолько хороша, что стоила лишений, которые вы терпели?
– Я всегда верил в это, но теперь сомневаюсь…
Она говорила с ним так, как не говорила ни одна леди. Из всех женщин, что он встречал за свою жизнь, она единственная была напрочь лишена предрассудков и хитрости.
Он хотел, чтобы она узнала о нем побольше, узнала о его мечтах о величии, о его уверенности, что в этом мире больше доброты, чем он до сих пор видел. И поняла, в чем заключается смысл его жизни.
– Считайте, что вы не жили, если никогда не спали под звездами, мисс Уэйнрайт, хм-м… миссис Дэвин, – прошептал он, усмехнувшись иронии своих слов. – Вы жалеете меня, но я по крайней мере свободен, а вы не можете даже выйти из дома без этих дурацких перчаток.
Она наконец натянула темно-синие, длиной до локтя перчатки и начала застегивать мелкие пуговки, исподлобья поглядывая на него.
– Меня обижали и раньше, мистер Дэвин, но всякий раз незаслуженно. Не уверена, что вы справедливы. Вы едва ли можете назвать мое поведение зависимым от светских приличий.
Она улыбнулась уголками губ, и он ощутил, как в его груди стало горячо от удивительного обаяния этой благородной леди.
– Лошади готовы, мисс Уэйнрайт, – объявил слуга.
– Спасибо, Дэви. Вы можете называть меня теперь миссис Дэвин. Мистер Дэвин и я поженились сегодня утром. Вот почему нам понадобилась карета.
– О, мисс! То есть… миссис… Мои поздравления!
– Спасибо, Дэви. – Она направилась к лошадям, и Лукас быстро последовал за ней.
– Мне не больно часто приходилось ездить верхом, – предупредил он.
– Я научу вас.
Он расслабил узел ненавистного галстука, который, казалось, существовал специально для того, чтобы задушить его, и процедил сквозь зубы:
– Итак, балбес и учительница. Хорошенькая парочка из нас получилась.
– Я должна убедить брата, что вы именно тот, за кого я вас выдаю. А человек нашего круга прекрасно владеет искусством верховой езды. Ну, вот, мистер Дэвин, знакомьтесь, это Гермес, и он предназначается для вас.
– Ну и денек! Не было печали, да… – проворчал он, беря поводья из рук грума, любезность которого начинала его раздражать. – Не уроните меня, Дэви.
– Не беспокойтесь, сэр, – ответил парнишка.
Лукас ухватился за кожаные ремешки прекрасной, отделанной серебром уздечки и подумал, может ли что-то из этого великолепного снаряжения остановить лошадь, если она вздумает умчаться куда ей заблагорассудится.
– Ну, я готов, дружище. Помоги-ка мне…
Дэви подставил руки, и Лукас, упираясь ногой в его ладони, подтянулся и закинул другую ногу через седло. Юный грум подсадил его с таким усердием, что он чуть не перелетел через лошадь.
– Эй, поосторожнее, парень! – крикнул Лукас, стараясь удержаться в седле.
– Держитесь, мистер Дэвин, – сказала Кэролайн, пряча улыбку. – Это только начало!
Лошади тронулись в путь легкой иноходью. Лукас с важным видом выпрямился в седле. Он не раз видел, что именно так делали многие великолепные джентльмены, сидя на не менее великолепных лошадях, но как только грум скрылся из виду, он облегченно вздохнул и крепче ухватился за седло, ища надежной опоры. Красавец мерин покачивался под ним, создавая ощущение неуверенности, и Лукас чувствовал, что в любой момент может свалиться на землю. Когда Гермес неожиданно задрал голову и заржал, Лукас в страхе выкатил глаза.
Кэролайн снова улыбнулась, прикрыв губы затянутой в тугую перчатку ладонью.
– Вы такой белый, мистер Дэвин, совсем как Гермес. Расслабьтесь, все будет хорошо. Вы ведь сидите на лошади, а не на огнедышащем драконе.
– Вам легко говорить… это чудовище только и думает, как бы поскорее избавиться от меня.
– Ничего, ничего, мистер Дэвин, знание приходит с опытом.
– Вам хорошо…
– Я вижу, вы мало разбираетесь в лошадях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99