Когда я был молод, он пару раз проучил меня.
– Он тебя бил?
– Я его не виню. Он спас мне жизнь. На улице порой приходится в буквальном смысле вколачивать здравый смысл в юнца для его же блага.
Кэролайн вздохнула. Для нее это было непонятно. Бедный маленький Лукас. И бедная Иззи.
– А что случилось с ребенком?
– С мальчиком Иззи? – Лукас быстро заморгал, потом лицо его стало непроницаемым. – Не знаю.
– Ужасно…
– Не расстраивайся. Я рассказал об Иззи потому, что ее история поучительна. Она хотела очень многого. Кэрол, а ты хочешь чересчур мало. То, что произошло сегодня ночью, не должно было случиться.
– Нет! – Она села и взяла его лицо в свои ладони. Его слова приводили ее в отчаяние. – Нет, должно! Это лучшее, что случилось со мной.
– Нет, любимая. Ты заслуживаешь большего.
– Я заслуживаю тебя, Лукас. Ты показал мне, что значит быть женщиной. Ни один мужчина не сделал этого. Ни один этого не хотел.
– Но между нами большое различие. Ты леди, а я бродяга. И сколько бы мы ни занимались любовью, это ничего не изменит. В конце концов моя речь станет правильной, но я по-прежнему останусь Лукасом Дэвином. – Он сел, погладил ее по щеке, словно любящий отец, поправил растрепавшиеся волосы и нежно поцеловал в губы. – Помни, Кэро, я говорил тебе, что это неправильно.
– Нет, Лукас, нет, я…
– Все, Кэролайн! А теперь спать.
Он мягко уложил ее на подушку. Потом улыбнулся так сладко, что она поверила, что все будет хорошо. Завтра она сумеет объяснить ему, как много значит для нее эта ночь. Она заслуживает страсти, о которой прежде лишь читала. В браке есть место подобным вещам. Она точно это знает.
Она мечтательно зажмурилась и вздохнула.
– Спасибо, Лукас. Спасибо тебе за эту ночь.
Он поцеловал ее в лоб, подождал, пока веки ее сомкнулись. Потом вышел, пытаясь сохранить в уме ее облик. Он хотел запомнить ее такой, какой никогда не увидит снова. Она слишком наивна, чтобы знать, что правильно, а что нет. А он это знал. На то он и мужчина, чтобы совершать верные поступки.
Час спустя Лукас в одиночестве сидел в «Серебряной подкове», покачивая в руках стакан джина. Он расплатился за него деньгами, выданными доктором Кавендишем. «Деньги на булавки», как с иронией называл это доктор. Лукас уехал верхом, когда в Фаллингейте все спали. В его распоряжении был оседланный Гермес, и дорога до одинокого придорожного трактира оказалась недолгой и подействовала на него освежающе. Как быстро он научился ездить верхом и говорить как джентльмен! Так быстро, что это вызывало больше вопросов, чем ответов.
А у него и так хватало вопросов, сверливших его ум. Не успел он выехать за ворота, как заметил тень, промелькнувшую за оградой. «Кто это? Призрак?» – подумал Лукас. Но холодный дождь отбил охоту к долгим размышлениям, и он отправился в путь.
Сейчас никто не беспокоил его, и он мог спокойно наблюдать за изменчивой игрой пламени в очаге, прислушиваясь, как буфетчик перебрасывается шутками со старым фермером. Даже такая ничего не значащая мирная сценка вызывала у него горькие чувства, сознание, что вскоре он лишится и этого. Лукас задумался, как выпутаться из невероятной ситуации, не разбив сердце женщины?
Он откинулся на спинку стула, прислонился к деревянной стене и глубоко вздохнул. Прищурившись, Лукас перебирал в уме подробности их ночи. Ночи любви. Дурманящий аромат Кэролайн пропитал его насквозь. Тонкий и сильный, он и сейчас сводил его с ума. Она взяла его целиком, так искренне, с таким неожиданным жаром… Лукас отхлебнул джина.
Нет, он никогда больше не станет заниматься с ней любовью. Он всего лишь человек и имел слабость уступить. И был настолько глуп, что думал, будто сотворит из нее женщину и подарит ей неповторимые ощущения, но совсем забыл о последствиях.
Лукас подумал о мальчиках, о его дорогих мальчиках. Он ведь поклялся, что никогда не даст жизнь нежеланному ребенку. Он не имел на это никакого права, особенно в отношении Кэролайн. Она думает, что любит его. Черт, может быть, и любит. Но способна ли женщина, обуреваемая страстью, рассуждать здраво? Она не понимает, каким грузом для нее станет пожизненное напоминание о Лукасе Дэвине, когда он уедет, – ребенок сироты, бродяги и вора. Нет, он не может остаться! Они не пара, и ничто не в силах изменить это. Миссис Пламшоу это знает. Она единственный здравомыслящий человек в Фаллингейте. Как и Лукасу, ей досталось от жизни. Интересно, что именно позволяет ей видеть Лукаса насквозь, тогда как другим это не дано?
– Не возражаешь, если я при-и-и-сяду, приятель? – нарушил его размышления гнусавый голос.
Лукас поднял глаза от стакана и увидел прямо перед собой улыбающегося Смайли Фиггенботтема.
– Фиггенботтем! – недоверчиво воскликнул Лукас. Он украдкой посмотрел на буфетчика, потом на своего сообщника и прошептал: – Какого дьявола ты болтаешься в Крэгмире в такое время?
– Ищу Лукаса Дэвина, – сказал крючконосый коротышка, издав довольный смешок. – Ты его не видел, с-с-случаем?
Он сбросил мокрый плащ и уселся напротив Лукаса, потирая руки.
– Я знал, что найду тебя здесь. Я побывал в тюрьме, и мне ска-а-зали, что ты уже далеко, в другой стране. Но я-то лучше знаю.
– Как Робин?
– В порядке, – отмахнулся Смайли. – Не беспокойся о старике, он нас всех переживет.
Смайли жадно посмотрел на стоящий перед Лукасом стакан джина и облизал губы.
Лукас подал знак буфетчику, заказав еще два стакана. У Смайли все на лице написано.
– Ты посмотри-ка, – хихикнул коротышка, указывая на одежду Лукаса: пальто с многослойной накидкой, спадающей на спину. – Тю-тю-тю… Фасонная вещь, чтоб мне
п-п-пусто было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99