Он со стоном сделал несколько глотков, затем всей тяжестью рухнул ей на руки. Он был без сознания.
Ничего странного, ведь он потерял так много крови! Никогда прежде ей не приходилось видеть признаки болезни или надвигающейся смерти. Он умирал. И все из-за нее. Единственный мужчина, который оценил ее, открыл ей плотскую любовь, которому она доставила наслаждение, хотя он мог и не заметить этого, этот мужчина умирал у нее на руках.
– Лукас, – проговорила она и зарыдала. Прижавшись щекой к его щеке, она рыдала, рыдала… – Пожалуйста, Лукас, не умирай. Я люблю тебя.
Глава 20
Собрав всю свою волю, Кэролайн отправилась на поиски доктора Кавендиша. Кто еще может помочь ей? Теодор тут же отозвался на ее мольбы, и она возблагодарила небеса, что доктор оказался поблизости. Осмотрев Дэвина, он нашел кровоточащую рану и наложил несколько швов на затылке. Оставалось надеяться, что опасность миновала.
Стараясь не потревожить повязку на голове, слуги осторожно раздели Лукаса и уложили его в постель Кэролайн. Она не сомкнула глаз, сидя у постели и оберегая его сон, как целомудренная весталка, следила за каждым его вздохом при тусклом свете лампы.
Ее голова то и дело склонялась на грудь, и наконец она больше не смогла бороться со сном. Где-то перед рассветом, когда птицы начали петь, прославляя очередную победу утра над тьмой ночи, она проснулась от звука его голоса.
– Кэролайн?
Она вскинула голову и встретила его взгляд.
– Лукас… Ты давно проснулся?
– Не знаю… я смотрел, как ты спишь, и думал, – Он протянул ей руку.
Она присела на край постели и положила свою руку на его раскрытую ладонь. Толстые голубые прожилки вен бежали от запястья к бледной поверхности ладони. Она сжала его холодные пальцы и закрыла глаза в благодарной молитве.
– Бог мой, Лукас, я так перепугалась! Это я виновата во всем. Я…
– Ш-ш-ш. Все хорошо, дорогая.
Она открыла глаза и уставилась на него. Дорогая? Она изучала его лицо, пытаясь найти признаки смущения или одобрения, но оно было непроницаемо. На душе потеплело от мысли, что, возможно, он изменил свое намерение. В нем действительно появилось что-то новое, но она пока не могла определить, что именно.
– Лукас, ты действительно хорошо себя чувствуешь? Я…
Он снова остановил ее, на этот раз неожиданным поцелуем. С некоторым усилием он приподнялся, опираясь на локоть, и, обхватив ее за шею рукой, притянул к себе, заставляя наклониться к нему. Его голодные губы быстро отыскали ее, не встретив сопротивления, он приоткрыл их, поражая Кэролайн необыкновенной чувственностью. Когда она тихо застонала, он, очевидно, приняв это за одобрение, поцеловал ее еще более страстно, склоняя на постель рядом с собой.
Чуть позже, после того как он зажег внутри ее горячий огонь, заставляя забыть о его ранах, он сел, откинувшись на подушки с совершенно очарованным и преданным выражением лица.
– Я люблю тебя, Кэролайн, – сказал он. – Ты когда-нибудь простишь меня за то, что я сказал ночью? Я благословляю землю, по которой ты ступаешь, и хочу, чтобы ты это знала.
Она в изумлении смотрела на него, не в силах отвести глаз. Он говорил так странно! И не потому, что это было проявлением сентиментальности, нет, но его произношение… Он говорил как настоящий лорд! Как человек благородного происхождения! Она покачала головой и прикрыла глаза, стараясь вникнуть в смысл происходящего.
– Ты любишь меня? – Открыв глаза, она взглянула на него с недоверием. – Ты это сказал?
Лукас улыбнулся:
– Да, и готов повторять это вновь и вновь перед всем миром. Ничто не в силах разрушить наш брак. Ты понимаешь это, моя милая девочка?
– Я… верю, но…
– Ты сомневаешься во мне?
Ее руки суетливо поглаживали колени, пока она искала правильные слова!
– Нет, просто… ты говоришь как-то по-другому. Не так, как всегда. Ты обычно не так официален и откровенен и… изыскан в своих изречениях.
Он сел, пристально изучая ее своими темными глазами.
– Это потому, что я не знал, кто я такой, до этой ночи. А теперь знаю, что достоин тебя, моя прекрасная леди.
– До этой ночи? – Она нахмурилась, совершенно сбитая с толку. – А что случилось этой ночью? Ты имеешь в виду то, что на тебя свалился портрет?
Он кивнул, затем еще больше смутил ее своим неожиданным смехом. Начав потихоньку, он скоро хохотал во все горло, упав на подушки и схватившись за живот, как если бы услышал самую невероятную шутку, над которой потешался весь высший свет. И как только он остановился, чтобы набрать воздуха, его лицо исказила гримаса боли. Он покраснел, стараясь скрыть набежавшие слезы, в уголках глаз блеснула влага.
Кэролайн замерла в ужасе.
– Лукас, Боже мой, у тебя истерика. Что случилось? Ты сам не свой…
– Нет, – возразил он, многозначительно глядя на нее, – мы оба в порядке.
– Оба? Что ты имеешь в виду? Он нежно улыбнулся ей:
– Ты совсем ничего не понимаешь? Она отрицательно качнула головой:
– Абсолютно ничего.
– Я сам с трудом понимаю, любовь моя. Но когда я во всем разберусь, я смогу тебе объяснить. Просто теперь я уверен, что все получится. – Он отбросил одеяло и спустил ноги на пол, видимо, собираясь встать и совершенно оправившись от удара. – Солнце светит, Кэро. Боже мой, я еще никогда не встречал рассвет с такой радостью.
– Лукас, тебе нельзя вставать. Ты можешь потерять сознание и снова упасть, и тогда…
– Не волнуйся, дорогая. Я прекрасно себя чувствую. – Он отдернул штору и посмотрел вниз, щурясь от лучей солнца. – Чудесный день для гостей. Что скажешь, любовь моя, если мы устроим еще один маленький прием? Пригласим твоих друзей, которых, боюсь, я вчера напугал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99