– А затем он умер, – медленно сказала она. – Кровь брызнула из его груди. Он упал на траву и не поднялся.
– Это все?
– Да.
– Приготовь утреннюю еду, Зеленоглазая Женщина. Я голоден. – Он открыл полог вигвама и вышел.
Эмеральда растерянно смотрела ему вслед. Что она должна делать? Она не умела готовить индейскую пищу, и никто ей не мог показать. Она не знала, как делать ту работу, которая возлагалась на женщин, да и не собиралась учиться.
Отчаяние овладело ею. Она останется с индейцами навсегда, теперь она была в этом уверена. Ей придется стать индейской женщиной. Она никогда больше не увидит Мэйса Бриджмена, никогда не испытает прикосновения его рук, не увидит Калифорнию, куда так стремилась с радужными надеждами.
Эмери едва не закричала от боли. Но плакать нельзя. Собрав волю в кулак, она отбросила мысли о безысходности своего положения и вслед за Одиноким Волком вышла из вигвама.
Она кое-как приготовила варево, использовав остатки вчерашней трапезы. К ее удивлению, когда они оба поели, Одинокий Волк сообщил, что они возвращаются в лагерь.
Она искоса взглянула на него. На нем была яркая рубаха, а на шее бусы из когтей и раковин, костяной медальон, головной убор украшали перья. И вновь он превратился в странное бронзовое изваяние.
– Но мы ведь только пришли, – начала было она и тут же заставила себя замолчать.
Наверняка Одинокий Волк планировал праздновать свой «медовый месяц» несколько дней. Но сейчас он решил возвращаться. Не ее ли сон стал причиной тому? Если так, то удача улыбнулась ей: она встретится с Тимми. Эмери не собиралась бежать без него, и, кроме того, может, у мальчика есть какие-нибудь идеи…
– Собери вигвам, Зеленоглазая Женщина, – сказал Одинокий Волк. Он сел в тень под высокой сосной и наблюдал за ней.
– Собрать? – удивленно спросила она. – Но… я не знаю, как это делается, я даже не знаю, с чего начать. – Она испуганно смотрела на вигвам. Сооружение достигало тринадцати футов в высоту и казалось тяжелым, как гранитная глыба.
– Ты научишься.
– Но…
– Моя жена должна уметь делать женскую работу, – невозмутимо ответил он.
Эмеральда зло посмотрела на него:
– Женская работа! Покорно благодарю!
Она подошла к вигваму поближе. Она знала, что он наблюдает за ней, развлекаясь, и это приводило ее в еще большее бешенство.
Итак, он хочет, чтобы она выполняла «женскую работу», даже не удосужившись показать, как это делается. Ну что ж, она докажет ему, что белые женщины тоже на что-то способны.
Эмери несколько раз вдохнула поглубже, чтобы успокоиться, и огляделась. Тягловая лошадка мирно паслась на другом конце лужайки, широко расставив передние ноги. Когда она разберет вигвам, ей нужно будет сложить его и погрузить на повозку, как это делали индейские женщины.
С минуту она, подбоченясь, смотрела на вигвам. Он состоял из нескольких сшитых бизоньих шкур, натянутых на каркас из жердей. Дверь была сделана из двух отдельных шкур, укрепленных на отдельных деревянных планках.
Эмери решила начать с двери, и у нее получилось. Она потянула за шкуры, и они сползли вниз, обнажив скелет вигвама из десяти установленных конусом жердей, возвышающихся над беспорядочной кучей из меха и кожаных баулов с поклажей.
Эмеральда ухватилась за один из шестов и изо всех сил потянула его на себя, предварительно раскачав. Затем взялась за другой, и вскоре все они упали на землю, подняв облако пыли.
– Отлично, – пробормотала девушка. – С этим покончено.
Она посмотрела на Одинокого Волка, чтобы увидеть его реакцию. Но тот, отвернувшись, прогуливался взад-вперед по поляне, окруженной скалами, как форт стенами.
Эмеральда вспотела, сворачивая тяжелое меховое полотнище вигвама. Эту работу должны были выполнять по меньшей мере две женщины, а то и три. Наконец, справившись с этим, она потащила тюк к пасшейся рядом лошадке.
Животное фыркнуло и оскалило зубы, но Эмеральда была слишком разозлена, чтобы испугаться. Невдалеке она нашла седло и, как могла, закрепила его на лошади и затянула подпруги. Затем она принесла два шеста и прикрепила их к седлу. Закинув тюк на волокушу, она постаралась, крепко привязать его.
Потом Эмери принялась стаскивать многочисленные нарядные мешки и меховые подстилки. Те, которые не поместились, она приторочила к седлу.
«Вот так женская работа, – подумала она, смахивая пот со лба. – Ставить и разбирать вигвам, делать всю работу по лагерю, от снабжения водой до разделки убитых животных на мясо и выделки шкур, – все это входит в обязанности женщин. При этом мужчины отдыхают, как сейчас Одинокий Волк. Видно, индейские женщины вполне примирились и со своей участью, и с той работой, которую им приходится выполнять, но я никогда не смирюсь с этим».
Одинокий Волк стоял неподалеку и, нахмурившись, что-то рассматривал в пыли.
– Я закончила погрузку вигвама, – сказала она.
Он кивнул, даже не взглянув на нее, и Эмеральда вспыхнула от злости. В ее обществе тяжелая работа считалась мужской работой, а никак не женской.
Они оседлали коней и направились в лагерь. Эмери жадно всматривалась вдаль, надеясь увидеть Тимми.
Но когда они приехали в лагерь, Тимми нигде не было видно. Она должна была немедленно поставить вигвам на прежнее место, так сказал Одинокий Волк. На этот раз ей помогала Женщина с Отрезанным Носом. Увидев, как неумело Эмери нагрузила повозку, она расхохоталась.
Из соседнего вигвама вышла Встающее Солнце и тоже принялась смеяться над ней. Ее шею по-прежнему украшал изумруд Эмери.
– Смейся сколько влезет, воровка! – задыхаясь, крикнула Эмери. – Хотела бы я посмотреть, как бы ты управлялась с большим домом, как у нас в Батон-Руже!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110