Наверняка после того как я поговорю с ним, Эмери, он поймет, что ведет себя недостойно. В конце концов он получил хорошее воспитание…
Анна говорила все тише, рука ее потянулась к левой груди.
– Боюсь, тетя, что его обещания будут лживы. Он задался целью изнасиловать меня и не отступится, если я останусь. Я должна уехать, и чем скорее, тем лучше.
Мне надо уехать туда, где меня никто не знает. Где меня не будут преследовать как рабыню.
– Но, Эмери! Это твой дом, здесь живут люди, которые тебя любят. Куда ты поедешь? Что ты будешь делать?
– Я не знаю, – неуверенно ответила Эмери. – Но после того, что произошло, у меня не остается выбора. Кроме того, – добавила она, – я уверена в том, что я не рабыня. Ошибке в завещании можно найти какое-нибудь разумное объяснение. Может, мой отец и убежал вместе с Офелией, но она умерла, как и ее ребенок, и отец женился на другой женщине, и у них родилась я?
Анна с сожалением посмотрела на нее:
– Эмеральда, если бы все было так, как ты говоришь, то твой отец вернулся бы домой.
– А что, если он не хотел возвращаться? Что, если у него были причины не делать этого?
– Тогда бы он написал.
«Письма иногда пропадаю», – хотела возразить ей Эмеральда, но что-то во взгляде тети остановило ее.
– Может быть, я поговорю с Антоном, заставлю его понять…
«Какая все-таки наивная эта тетя Анна, – подумала Эмери. – Видно, мало она видела в жизни зла и жестокости. А может, просто отказывается признаться себе самой в том, что ее сын Антон – воплощение дьявола, отъявленный негодяй, которого нельзя ничему научить».
– Тетя, ты прекрасно знаешь, что говорить с Антоном бесполезно, и потом… – Эмери засмеялась. – Он будет постоянно преследовать меня, и мне будет нелегко затеряться среди Чармиан, Коры и других девушек.
Повисла напряженная тишина.
Тетя Анна прошлась по комнате и опустилась на стул с замысловато изогнутой спинкой. Лицо ее побелело как полотно.
– Понимаю, – медленно проговорила она, сжав руки.
Эмеральда бросилась в ее объятия:
– О, тетя, мне жаль, что так произошло. Если бы это зависело от меня, я бы никогда…
– Я знаю, что в этом нет твоей вины, – Анна выпрямилась. – Ну что же, Эмеральда, – заговорила она. – Я очень рада, что тебе достался изумруд. Ты должна взять его с собой и продать, когда тебе понадобятся деньги. Я отдам тебе все наличные деньги, которые есть у меня. И еще жемчужины, что подарил мне Кельвин. Возьми все, что сможешь увезти. Зашей драгоценности и деньги в полотняный мешочек и носи его на теле, чтобы ты их не потеряла и их у тебя не украли.
Эмеральда горестно вздохнула, потрясенная самоотверженностью Анны.
– Но я не могу взять у тебя драгоценности и деньги, ведь дядя оставил их тебе…
– Он уже не узнает, как я ими распорядилась, – с грустью сказала Анна. Она поднялась со стула и разгладила складки на черной шелковой юбке. Пятна лихорадочного румянца подчеркивали нездоровую бледность ее лица.
– У меня есть дальние родственники в Охо, двоюродные сестры. Ты сможешь поехать к ним. Сначала вверх по реке, затем по суше. Я дам тебе рекомендательное письмо. Они солидные фермерши, и я уверена, что они примут тебя как полагается, у тебя будет дом или в крайнем случае они помогут тебе подыскать работу.
Охо – так далеко. Боль сдавила Эмеральде грудь.
– Эмери, дорогая, – словно прочитав ее мысли, продолжила Анна, – тебе надо уехать на Север, туда, где рабство запрещено. Ты выглядишь как белая, и, насколько я понимаю, ты и есть белая. И все-таки на Севере ты будешь в безопасности. От Кельвина, от… от всех, кто знает о твоем происхождении. Ты сможешь забыть все это, забыть нас и жить нормальной жизнью.
– Я тебя никогда не забуду, тетя, – прошептала Эмеральда.
– И я тебя, дорогая.
На следующее утро Кальвар отвез ее на пристань и она взошла на борт парохода, который увозил ее на Север.
Эмеральда сидела на кровати в гостинице Сант-Луиса, лениво размышляя, спускаться ли ей к ужину, или не стоит. Последние пять дней донельзя вымотали ее. Когда ей было девять лет, она пережила подобное долгое путешествие, но тогда она была под опекой жены капитана, а сейчас – совершенно одна.
По совету тети она отправилась в поездку во всем черном, с густой вуалью на лице. Тете казалось, что таким образом она сможет избежать внимания мужчин, и никто не станет задавать ей лишних вопросов: причина ее путешествия была очевидной окружающим без слов – смерть кого-то из близких.
– Ни при каких обстоятельствах, Эмери, не разговаривай с мужчинами, не пытайся спрашивать у них дорогу, – советовала ей тетя Анна. – Если они втянут тебя в разговор, имей в виду: ничего хорошего из этого не получится. Маловероятно, чтобы кто-нибудь из них желал тебе добра. Юная девушка, путешествующая в одиночестве, действует на этот сорт людей как приманка. Если тебе надо будет спросить совета, обратись к приятной на вид женщине, желательно постарше. О, как бы мне хотелось отыскать знакомых среди тех, кто поедет с тобой…
Но времени на это не было. Почти всю ночь они паковали багаж, чтобы Эмери успела отъехать на рассвете.
Все эти дни перед ее взором был один и тот же однообразный пейзаж: коричневая гладь воды, клочки леса по берегам, плантации, пристани, дамбы, временами высокие обрывы. Сейчас она в Сент-Луисе, прибрежном городе, в ожидании парохода, чтобы плыть дальше вверх по реке.
«Охо, – грустно думала она, – что ждет меня там?» Тоска по дому вдруг сжала ее сердце. Она вспомнила усадьбу Сто Дубов, Кору, Чармиан, тетю Анну – всех, кто был ей так дорог. Что с ними сейчас? Может быть, Антон переключился на сестер? Как складываются отношения у него с тетей Анной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110