— Хватит, лорд Рэйвенскрофт.
— Более того, — продолжал Рольф, — когда вы вернулись из Франции домой, чтобы впервые увидеть человека, которого мир называл вашим отцом, вы столкнулись с пьяным зверем, у которого жестокость давно затмила разум. Вы столкнулись с человеком, который делал все, чтобы выпихнуть свою дочь замуж за самую высокую цену и самому влиятельному покупателю. После этого для меня лично нет ничего удивительного в том, что вы терпеть не можете мужчин.
— Я сказала: хватит!
— И как долго вы собираетесь копить все это внутри себя?
Кассия вдруг разозлилась, у нее угрожающе сузились зрачки:
— У каждого из нас есть свой крест, лорд Рэйвенскрофт, который нам приходится нести. Просто у некоторых он сделан из более тяжелых пород дерева.
— Цинизм, которым вы постоянно прикрываетесь, не идет вам.
— Траур мне тоже не идет, но я вынуждена прикрываться им точно так же, как и цинизмом, ибо таковы правила жизни в этом обществе. И я буду носить траур независимо от того, какие чувства в связи с кончиной отца испытываю на самом деле: скорбь или радость.
Рольф крепко взял ее за плечи:
— К черту правила жизни! Уж кто-кто, а вы-то точно не должны обращать внимания на то, что скажут люди. Если хотите, миледи, то можете сбросить траур. А заодно избавьтесь и от своего цинизма.
Кассия смерила Рольфа таким взглядом, от которого озноб прошел у него по коже. Никогда еще ему не приходилось выдерживать на себе такой взгляд женщины.
— Я уже сказала вам, лорд Рэйвенскрофт, я не знаю, о чем вы говорите.
«Черт бы ее побрал! Ее ничем не зацепишь! Почему она отказывает себе в чувствах?..» — с досадой подумал Рольф.
Возможно, близкое расстояние между ними сыграло свою роль, но Рольфу вдруг смертельно захотелось заставить ее что-нибудь почувствовать. Хоть что-нибудь, кроме боли, гнева и отчаяния. Ему захотелось обрушить на нее то, чему она не смогла бы сопротивляться, нечто живое и настоящее, что заставило бы ее позабыть о зловещем призраке отца. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Рольф вдруг притянул Кассию к себе и накрыл ее полусомкнутые губы поцелуем.
Он почувствовал, как немедленно волна прошла по всему ее телу. Он обнял ее крепче, не давая ей возможности освободиться. Что-что, а уж что такое поцелуй мужчины, она, конечно, отлично знала. Ведь она даже не попыталась опровергнуть обвинение, брошенное ей Джеффри, в том, что она спит с королем.
Отчего же тогда Рольф вдруг почувствовал в ней сейчас, кроме сопротивления, еще что-то?.. Что-то вроде неопытности…
Он попытался разжать ее губы. Напряжение в Кассии на мгновение ослабло. Воспользовавшись этим, он вошел в ее рот своим языком. Судя по всему, это поразило Кассию: реакция ее была такой, будто эти ощущения были совершенно новыми и незнакомыми ей. Осознав это, Рольф изумился и еще больше растерялся. Кассия вдруг перестала отталкивать его и еще плотнее прижалась к нему. И в тот момент Рольф понял, что наконец-то Кассия отдалась чувствам.
Но как только он оторвался от ее губ, напряжение вновь вернулось к ней.
Губы ее были влажными от поцелуя. Она смерила его горящим взглядом, но не проронила ни звука.
— Попробуйте только сказать сейчас, что вы не знаете, о чем я говорю, — произнес Рольф.
Не успела она ответить, — если ей вообще было что отвечать, — как у двери кто-то вежливо кашлянул.
— Прошу прощения, миледи… Прошу прощения, милорд. Лорд Рэйвенскрофт, к вам посетитель, — проговорил Клайдсуорс и, судя по выражению его лица, он по меньшей мере уже несколько минут стоял здесь, прежде чем обратить их внимание на свое присутствие.
— Оставляю вас с вашим гостем, — смущенно проговорила Кассия и поспешно вышла из кабинета.
Через минуту появился Клайдсуорс, ведя за собой Данта Тремейна.
Глава 14
Дант уже вошел в кабинет, а Рольф еще несколько секунд молча смотрел вслед Кассии.
— Рольф, что-то случилось, дружище?
— Ничего такого, о чем следовало бы рассказывать. Спасибо, что пришел так скоро, Дант. Прости, что сам не смог к тебе заглянуть, но, как я написал в записке, в эти дни я поневоле превратился в домоседа.
Дант усмехнулся:
— А очаровательная леди Зима случайно не с тобой тут домоседствует?
Рольф нахмурился:
— Ее зовут Кассия, Дант. Для тебя она леди Кассия, запомни.
— Понял.
Дант без лишних церемоний расположился в старом кожаном кресле напротив рабочего стола Сигрейва, благоразумно решив больше не использовать в своей речи придворных ярлыков, навешанных на Кассию.
— Вам вроде нужна была кое-какая информация, милорд, — проговорил Дант.
Он явно пытался развеселить Рольфа, но тот по-прежнему оставался хмурым.
— Что тебе пока удалось узнать?
Рольф передал Данту стакан бренди, а сам сел за стол. Он наклонился вперед, оперся о локти и стал ждать ответа на свой вопрос.
— Увы, должен признаться, немногое. Это смешно и весьма странно, но непонятно, почему наши словоохотливые придворные сплетники в последнее время стали что-то уж очень сдержанными. Короче говоря, ничего они мне не сказали, кроме того, что верят в ее виновность.
Дант достал из кармана камзола исписанный листок бумаги:
— Так, давай посмотрим, что у нас тут есть. Мне удалось узнать, что кузен леди Кассии Джеффри Монтфор за последние несколько месяцев умудрился влезть в серьезные долги. Что меня больше всего поразило, так это то, что еще не так давно он жил довольно скромно, исключительно по средствам. Играть, конечно, играл, но не на большие деньги. И всегда расплачивался с кредиторами вовремя. Однако примерно с того времени как у Кассии умерла мать, он вдруг стал настолько расточителен, будто знал, что у него дома растет дерево, приносящее вместо плодов одни золотые гинеи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97