— У меня не слишком много друзей. Во всяком случае, Мег была занятной девушкой. Может быть, меня притягивало как раз то, что мы с ней представляли собой две противоположности. Я принимаю жизнь очень серьезно. Она же видела в ней одни только развлечения. Пожалуй, Мег — единственный человек, который умел жить исключительно в настоящем. — По щеке Джинкс скатилась слеза. — Я, наверное, ревновала ее еще больше, чем она меня.
— Вы хотите сказать, что ваша ревность могла бы перерасти в гнев, когда дело дошло до похищения ваших мужчин? — тут же вставил Мэддокс.
Джинкс затушила окурок.
— Нет, — устало произнесла она. — Конечно, нет. Простите, инспектор, но мне кажется, что больше я ничего не смогу добавить к своему рассказу.
* * *
Алан Протероу поджидал полицейских возле их автомобиля и теперь наблюдал, как они вышли из здания больницы и направились к нему.
— Надеюсь, джентльмены, что вы проявили гораздо большую учтивость по отношению к мисс Кингсли, чем ко мне, когда так бесцеремонно вторглись в мой кабинет, — сузив глаза, произнес он, когда стражи порядка подошли к машине. — Я очень сдержанно отношусь к вашей тактике везде и всегда «идти на таран».
— Мы всего-навсего мило побеседовали, — запротестовал Мэддокс. — Вы могли бы в любую минуту присоединиться к нам, если бы только высказали такое желание.
Алан в раздражении только мотнул головой:
— Вы относитесь к тому типу людей, инспектор, которыми я не слишком восхищаюсь и которым, как я всегда полагал, не место в полиции. Неужели я снова должен напоминать вам, что мисс Кингсли менее недели назад еще находилась в коме? Или то, что ваши коллеги в Фордингбридже считают, что она уже дважды пыталась покончить с собой?
— Кстати, об этих попытках самоубийства… Забавно получается. — Мэддокс кивнул в сторону Фрейзера. — Она сказала сержанту, что, по ее мнению, кто-то другой пытался убить ее. Как бы вы это интерпретировали, доктор? Попытка самоубийства или убийства? Мисс Кингсли похожа на человека, который может добровольно расстаться с жизнью? Мне в это верится с трудом.
— А попытка убийства звучит для вас более убедительно?
Мэддокс усмехнулся:
— Я думаю, что ее обвинение в адрес кого-то постороннего больше напоминает хватание утопающего за соломинку.
— На чем же вы остановились, если ни одна версия вас не устраивает?
— Я думаю, что ваша пациентка — великолепная актриса, и мы присутствовали на маленьком театральном представлении. Впрочем, вам это, конечно, уже давно известно.
Алан кивнул в сторону входа в больницу:
— Один из моих охранников хочет вам кое-что показать. По моему мнению, эту штуковину следовало бы отослать в полицию Солсбери, поскольку, вроде бы, именно они занимались делом о нападении на меня. Но, как мне кажется, они передали дело вам. — Он провел Мэддокса и Фрейзера внутрь главного корпуса и указал им на кувалду, которая лежала прямо на столе администратора и была сейчас бережно вложена в полиэтиленовый пакет.
— Это Гарри Элфик, — представил доктор охранника. — Он нашел эту вещицу в одной из внешних пристроек. На металле есть несколько чешуек краски, которая может оказаться содранной с моего «уолсли».
Мэддокс признательно улыбнулся:
— Молодец, Гарри. Что же заставило вас отправиться на поиски орудия преступления?
Гарри, всегда гордившийся собой, не преминул и на этот раз высказать свое мнение по поводу минувших событий:
— Дело было так, сэр. Пусть доктор меня простит, но я не слишком-то уважаю его юнцов, с которыми он так возится. На самом деле… — Тут мистер Элфик начал пространно объяснять, что именно он думает по поводу пациентов больницы, приводя при этом всевозможные доводы, в том числе и резонные. — Поэтому, — закончил он, — когда вам требуется ответ, ищите среди очевидного. А очевидное в данном случае заключается в том, что один из этих нахалов-молокососов решил испытать свое счастье и попробовать себя в деле.
Мэддокс бросил на Алана зловещий взгляд.
— Или нахалок, — пробормотал он. — Я и не подозревал, что мисс Кингсли такая высокая, пока она не встала с кресла в вашем кабинете. Я думаю, ее рост не меньше пяти футов и десяти дюймов.
Клиника Найтингейл, Солсбери.
10 часов вечера.
Вероника Гордон услышала шум, раздавшийся у входных дверей, когда спокойно пила свой чай в комнате отдыха для персонала. Сестра вышла в коридор и сразу же нахмурилась при виде Бетти Кингсли, пытающейся прорваться к палатам мимо Эми Стонтон.
— Сука черномазая! — визжала Бетти. — Убери от меня свои грязные лапы! Я хочу видеть свою дочь!
— Что, ради всего святого, тут происходит? — ледяным тоном произнесла Вероника, а затем ухватила сопротивляющуюся миссис Кингсли за ворот плаща и с удивительной силой оттащила ее от Эми. — Как вы смеете говорить с дежурным персоналом в таком тоне? Я ни от кого не намерена выслушивать подобные оскорбления, и уж в первую очередь не от пьяной скандалистки. — Сейчас Вероника выглядела по-настоящему разъяренной. — Какое бесстыдство! Какой позор! Да за кого вы себя принимаете?
Бетти помрачнела и вывернулась из мощной руки медсестры:
— Вы прекрасно знаете, кто я такая, — вызывающе начала она. — Я миссис Адам Кингсли, и я пришла сюда к своей дочери. — Однако при виде совершенно трезвой и агрессивно настроенной Вероники пыл Бетти немного уменьшился.
— Об этом не может быть и речи, — резко бросила миссис Гордон. — Уже десять часов вечера. Кроме того, вы сейчас находитесь в таком состоянии, что не способны беседовать ни с кем. Я предлагаю вам вернуться домой, выспаться и протрезветь, чтобы завтра утром явиться в более нормальном виде, чем в данный момент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151