— Фрейзер внимательно посмотрел на собеседника, а потом добавил: — И пока что я могу только поверить вам на слово в том, что она так и не зашла сюда в понедельник вместе с Лео.

Глава девятнадцатая
29 июня, среда.
Лэнсинг-роуд, 53, Солсбери, Уилтшир.
Полдень.
Флосси Хейл внимательно рассматривала вырезку из газеты с изображением эмблемы компании «Франчайз Холдингз».
— Ну да! — воскликнула проститутка. — Без сомнений, у него был точно такой же брелок для ключей. — Затем она перевела взгляд на ксерокопию фотографии Майлза и Фергуса Кингсли в окружении членов клуба в Аскоте и после некоторого колебания пальцем указала на выбранное ею лицо. — Вот этот похож на него, но снимок не слишком хороший, верно ведь, любовь моя? Я не помню, чтобы у него были настолько темные волосы. А вот пиджак, кажется, именно такого покроя.
— А что ты скажешь о том мужчине, что стоит рядом?
Флосси отодвинула фотографию подальше и прищурилась, словно разглядывала полотно импрессиониста:
— Вся беда в том, что во время работы как-то не принято рассматривать и запоминать лица клиентов. Особенно, когда они начинают избивать тебя. Становится страшно. Да, — с неожиданной решимостью вдруг громко произнесла она и снова указала на лицо Майлза. — Это и есть он. Маленький ублюдок. Я же говорила, что с виду он — порядочный человек, и воду не замутит. И кто же он такой?
— Его зовут Майлз Кингсли. — С этими словами сотрудница полиции Блейк забрала у Флосси снимок и уложила его себе в сумку. Саманта Гаррисон тоже остановила свой выбор на Майлзе. И хотя ни одна из женщин не была уверена на все сто процентов, что правильно определила своего истязателя, Блейк сочла, что здесь винить нужно только плохое качество фотографии. Ей и в голову не пришло устроить повторное опознание, прежде чем выступить с обвинениями. Если бы Флосси оказалась более сговорчивой в самом начале расследования и позволила бы взять отпечатки пальцев со своего тела, а также мазки, тогда у них было бы больше рабочего материала.
— И все же я никак не могу взять в толк, — удивлялась проститутка, — каким образом то, что я тебе рассказала, вдруг вылилось в фотографию человека с совершенно другими инициалами «М.К.»?
— Мне просто повезло, Флосси. Этот мальчик настоящий повеса. Кстати, фотография нам предоставлена журналом, который занимается новостями светской жизни. Между прочим, это сынок одного мультимиллионера.
Флосси покачала головой:
— Страшно даже подумать о том, куда катится наш мир. Зачем же ему понадобилось шарить по Солсбери в поисках такой дешевки, как я, если он может себе позволить самый высший класс в Лондоне?
Но на этот вопрос Блейк не смогла ей ответить.
Фотостудия, Памлико, Лондон.
1 час дня.
Дин Джарретт был полон энтузиазма и энергии, стараясь во всем помочь сержанту.
— Ну, конечно же, дорогуша, — сладким голосом произнес он, источая невероятное радушие и одновременно недоверчиво поглядывая на Фрейзера уголком глаза. Оглядев посетителя, он определил, что этот полицейский, как видно, спокойно относится к гомосексуалистам, а его дружелюбная улыбка говорила о том, что он так же снисходительно оценивает и антураж студии, которую обставляли, без сомнения, весьма эксцентричные люди. Фрейзер спокойно отнесся к ярко-розовым волосам Анжелики, и никак не отреагировал на бурный флирт со стороны самого Дина:
— Я могу дать подробнейший отчет о каждом шаге Джинкс, начиная со вторника тридцать первого мая и вплоть до пятницы, третьего июня. Но вот после этого, боюсь, что ничегошеньки не смогу сказать. Она же была у родителей в Холле всю неделю, и от нее не было ни ответа ни привета. Конечно, мы ничего и не ожидали услышать. Она там отдыхала. Но вот затем, как фокусница, вдруг взяла и испарилась. Анжелика ей названивала в понедельник домой: там она и должна была находиться по всем данным, но каждый раз мы натыкались на автоответчик.
— Вы говорите уже о понедельнике тринадцатого июня?
— Совершенно верно. И вот во вторник до нас доходят страшные новости: наша крошка лежит в больнице, причем без сознания. Я полагаю, вы были у нее? Ну, и как она себя чувствует?
Его лицо мгновенно изменилось, теперь это было само сочувствие и сопереживание. Фрейзер поспешил успокоить Дина, хотя и сомневался, что такая забота была искренней:
— Похоже, ей уже намного лучше. Она пока еще не все помнит из того, что происходило до аварии, но во всем остальном, пожалуй, чувствует себя превосходно.
— Ну, не поразительно ли это! — воскликнул Дин. — Этой дамой нельзя не восхищаться!
— Тем не менее, вы почему-то не сочли нужным навестить ее в больнице, — бесстрастно произнес Фрейзер. — По крайней мере, я об этом не слышал. На то у вас, наверное, имеются свои причины?
Страдание тут же покинуло лицо Дина:
— Да, в отличие от всевозможных Хеннесси и Саймонов Харрисов, которые все же успели навязать свое общество, я предпочитаю подождать, когда меня пригласят персонально. Представьте себе, что вы едва живы и чувствуете себя преотвратно, а к вам без всякого спроса ломятся ваши доброжелатели. Джинкс очень скрытный человек. Мне кажется, она даже и не подозревает, насколько мы обожаем ее. И поэтому мне частенько хочется просто закрыться в своей скорлупе, чтобы только не тревожить ее и не надоедать ей. — Он вздохнул. — В любом случае, мы долго не могли узнать, где она находится. А ее отец, грубый и жестокий человек, разумеется, ничего нам не говорил.
— И все же мне кажется странным, что ее не беспокоила судьба студии. Неужели она сама не интересовалась, как идут дела и продолжают ли поступать заказы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151