А вашего брата я до этого момента не видел. Передо мной был просто незнакомый мужчина. — Он сложил руки на груди. — Кстати, мне уже становится интересно, — продолжал он без всякой враждебности в голосе, — как вам удалось проникнуть на территорию клиники? У нас есть правила, по которым посетители сначала отмечаются у администратора и спрашивают, может ли их принять пациент. Это же элементарный этикет, но для нас очень важно, чтобы посетители уважали наши устоявшиеся законы. Я уверен, что вы согласитесь со мной.
Под пристальным взором доктора Фергус покраснел и опустил глаза:
— Простите. — Он выглядел очень молодо. — Я как-то не подумал. — Юноша махнул рукой в сторону дальнего края лужайки. — Я припарковался у ворот, а оттуда прошел сюда. — Он искоса посмотрел на Джинкс. — Вообще-то я собирался сначала все сделать, как положено, а потом неожиданно увидел тебя.
Джинкс сняла очки и, прищурившись, ожидала ответа доктора. Причем почерневший больной глаз она совсем закрыла рукой. Так ничего и не услышав, женщина заговорила сама:
— Что-то я не припомню, чтобы раньше кто-то спрашивал у меня, хочу я принимать посетителей или нет. Какие-то извращенные правила, которые меняются по прихоти директора.
Алан примирительно улыбнулся:
— И, тем не менее, они остаются правилами. Мне надо будет проверить, чтобы и в дальнейшем они выполнялись неукоснительно. — Он вежливо поклонился брату и сестре. — Что ж, наслаждайтесь встречей. Если вам захочется выпить по чашечке чая, ваш брат может попросить администратора, и вам подадут чай, куда вы пожелаете. — Он приветливо помахал рукой на прощание и быстрым шагом направился назад в свой кабинет.
— Иногда мне кажется, что он более безумен, чем некоторые из его пациентов, — задумчиво произнесла Джинкс, глядя вслед доктору.
— По-моему, ты ему нравишься, — не задумываясь, выпалил Фергус.
Джинкс рассмеялась:
— Не будь олухом! Он не слепой, а мне иногда дают зеркало, и я прекрасно понимаю, на кого сейчас похожа. — Она вернулась к действительности, и глаза ее сразу же хищно сузились. — В общем, мне становится даже неприятно, что он постоянно наблюдает за мной. Я начинаю чувствовать себя, как пленница или заключенная.
— А он тебе нравится?
— Да.
— Он женат?
— Он вдовец. — Она нахмурилась. — А почему тебя это так интересует?
Брат только пожал плечами и неопределенно хмыкнул:
— Как будто ты не знаешь, что обычно говорят про психиатров и их пациентов. Интересно, станет ли он следующим претендентом на руку и сердце представительницы рода Кингсли.
— Фергус, оставь его в покое, — сердито проговорила Джинкс. — Я не собираюсь оставаться здесь надолго, поэтому у меня не будет ни времени, ни возможности развивать с ним отношения более глубокие, чем простое знакомство.
Юноша прислонился спиной к стволу бука:
— Значит, ты уже готовишься вернуться домой?
— Уехать домой, — поправила она. — В Ричмонд. И сразу же за работу. Сидеть здесь и целыми днями ничего не делать — это не по мне. Я гожусь на кое-что более интересное.
— Это ты бросаешь камушки в мой огород?
— Да нет же, — тут же спохватилась она. — Ты знаешь, Фергус, как ни странно, но сейчас меня куда больше интересуют мои собственные проблемы, чем твои. — Она внимательно посмотрела на его угрюмое лицо, так похожее на лицо Майлза. Разве что не было того обаяния, которое старший брат мог выражать всякий раз, когда хотел этого. — Ты приехал сюда просто так или на то были какие-то причины?
Фергус шаркнул ногой по траве.
— Мне интересно было узнать, как у тебя идут дела и как ты поправляешься. Майлз говорил, что ты не очень-то хорошо себя чувствовала, когда он был здесь, а под конец вообще упала в обморок во время разговора.
— Я просто тогда здорово устала. — Она опять надела солнцезащитные очки, чтобы он не мог видеть выражения ее глаз. — Майлз пожаловался, что Адам довел тебя до слез. Это правда?
Он снова залился краской.
— Майлз самый настоящий негодяй. Он дал честное слово, что никому не расскажет. Ты знаешь, иногда я даже затрудняюсь сказать, кого ненавижу больше: его или папочку. Они оба порядочное дерьмо. Чтоб они сдохли! Вот тогда все бы пошло на лад.
Все тот же детский скулеж, который она слышала с тех пор, как Фергусу исполнилось пять лет. Только голос его стал более грубым.
— Допустим, он тебя выпорол. Но чем же ты так разозлил Адама?
— И вовсе не я. Это из-за того, что ты торчишь здесь. — Он скользнул спиной по стволу и уселся на корточки. — Папуля вышел из себя и начал орать на всех подряд. Майлз забился куда-то в угол, как всегда, а мама просто сидела и пыталась что-то лепетать в ответ. Короче, ты сама знаешь, как это у нас бывает. Мне не надо ничего тебе рассказывать.
— И все же ты наверняка что-то натворил, — не отступала Джинкс. — Конечно, он может сердиться и на меня, — тут она указала рукой в сторону здания больницы, — и на все это, но ни разу он не бил тебя без серьезной на то причины. Итак, что же было на этот раз?
— Я всего-то двадцать фунтов позаимствовал, — забормотал юноша. — Но он представил все так, будто я совершил какое-то жуткое преступление.
Джинкс тяжело вздохнула:
— У кого ты занял?
— Ну, какая разница? — сердито буркнул Фергус. — Ты ничем не лучше нашего поганого папули. — Он сжал губы, отчего стал совсем уродливым. — Но только почему-то никто не хочет понимать, что если бы папа относился ко мне как к человеку, а не как к бессловесному рабу, мне и не приходилось бы занимать деньги. И вообще, это унизительно: быть сыном Адама Кингсли и при этом зарабатывать такие крохи. Я постоянно твержу ему, что если бы он мне положил хорошую зарплату, у меня и в мыслях бы не было одалживаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151