На 107-й Восточной улице воцарился один из помощников Саетты, к
оторый распространил свой рэкет на все рынки, овощные и фруктовые магази
ны в районе. Это был Чиро Терранова по прозвищу Король артишоков. Его прит
он наводил такой страх на прохожих, что они старались обходить его сторо
ной. Полицейские с полным основанием называли это место «скотобойней». К
огда в 1920 году здание решили снести, рабочие обнаружили под полом, в стенах
, в фундаменте трупы двадцати трех человек с переломанными костями.
Большинство итальянских эмигрантов прибыло с юга полуострова. Для того
чтобы противостоять мафии и дать ей отпор, неаполитанцы возродили одну и
з своих бывших тайных организаций Ц каморру. Во времена владычества Сае
тты предводителем каморры в районах Ист-Сайда и Ист-Гарлема был Энрико А
льфано, чаще именовавшийся Эрриконе. Методы каморры были такими же, что и
у мафии, и между обоими союзами нередко происходили стычки. Нет нужды уто
чнять, кто из них очень быстро взял верх.
Таким образом, мало-помалу ирландские, сицилийские, еврейские, неаполит
анские иммигранты сформировали районы обитания, своеобразные гетто, до
вольно живописные, с их узкими улочками, тротуарами, загроможденными все
возможными товарами, с разноцветными гирляндами белья, свисающего с око
н. Лавки красильщиков, торговцев москательными, аптекарскими, продоволь
ственными товарами, прачечные должны были быть открыты днем и ночью Ц в
едь в любое время мог прийти тот, кому они обязаны были выплачивать десят
ину за охрану от подобного же насилия со стороны враждебного клана.
Послушные торговцы, поскольку другой возможности сохранить дело у них н
е было, неохотно раскошеливались. Они влачили скудное существование: от
своих доходов им оставалось только то, что не попадало в руки мафии, котор
ая считала всегда очень точно и оставляла лишь столько, сколько требовал
ось для поддержания жизни Ц ни больше, ни меньше.
Еще большим злом было постоянное, ежечасное, ежеминутное развращение де
тей.
В этом квартале, образовавшем замкнутую зону и очень скоро прозванном «М
алая Италия», улицы принадлежали ребятам. В трущобах, где они проводили б
ольшую часть времени, их воспитанием занимались находившиеся среди них
старшие. Нетрудно догадаться, что, несмотря на наличие школ, посещение ко
торых считалось обязательным, «воспитание» проходило в основном в прит
онах. Родители же хотели, чтобы их дети стали добропорядочными гражданам
и, воспитанными, имеющими возможность найти свое место в этом обществе «
сверхвозможностей, доступных для всех», тем более что сами они были обре
чены на то, чтобы занимать подчиненное положение, что, конечно, никого не у
страивало.
Вначале запросы детей не шли дальше желаний научиться тому, что умели де
лать другие. Но кто эти другие?
Они были такими разными.
Родившись в Америке, они говорили по-английски с сильнейшим акцентом. Он
и коверкали язык еще и потому, что в разговорах с родителями, со своими тов
арищами пользовались еврейским, ирландским, неаполитанским, сицилийск
им, калабрийским и другими диалектами, которые оставались единственным
и, бережно сохраняемыми нитями, связывавшими их с утраченной родиной.
За это маленькие американцы жестоко высмеивали их, так же как они высмеи
вали их слишком короткие штанишки, залатанные рубашки, голые ноги в стоп
танных башмаках, запахи их пищи, сохранявшие воспоминание о натертых чес
ноком горбушках хлеба, оливковом масле, спагетти, жареной рыбе и еще бог з
нает о чем.
Слабые, которых эти насмешки повергали в отчаяние, склоняли голову, друг
ие яростно дерзили в ответ. Это приводило к стычкам на переменах. Верх чащ
е брали более озлобленные дети иммигрантов. И у победителей этих первых
боев не возникало сомнений относительно своего права на трофеи. Они треб
овали денег, которых никогда не было у их родителей, денег, которые давали
возможность избегать самых оскорбительных унижений, выходить победите
лями из любых столкновений, одерживать верх над противниками.
Вот почему учебные заведения были не в состоянии выполнять свою основну
ю задачу: там очень редко понимали детей Ц выходцев из чужих далеких стр
ан. И как ни парадоксально, такие заведения становились школами организо
ванной преступности. При этом улица оставалась основным местом, доступн
ым для выражения эмоций, для демонстрации способностей и безнаказанног
о господства физической силы.
Таким образом, не стоит слишком удивляться тому, что на одних и тех же улиц
ах, в тех же школах можно было встретить мальчиков в коротких штанишках, о
бъединенных личными симпатиями, одинаковым направлением мыслей, котор
ые, повзрослев, станут главарями организованной преступности и будут ко
нтролировать, выйдя, по сути, из ничего, самый богатый рынок торгующей Аме
рики Ц рынок человеческих пороков.
Настало время с ними познакомиться.
Начнем с Франческо Кастильи, самого старшего из них, родившегося в январ
е 1891 года в Калабрии. Спустя четыре года его отец, дон Луиджи, покинул родин
у и лишь в 1897 году, благодаря жесточайшей экономии, смог вернуться за женой
и детьми.
Семейство Кастилья приютилось в лачуге из четырех комнатушек под номер
ом 236 на 108-й улице, иначе говоря, на острове Манхэттен, в центре итальянского
гетто. Новая обстановка не вызвала у госпожи Кастилья особого чувства р
астерянности. Толстые кумушки, ее соседки, обсуждали на улице, как лучше п
риготовить тесто, покупали свежие томаты и приправу у бродячих торговце
в.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131