Она быстро освоилась на новом месте уже и потому, что охотно помогала со
седкам, принимая у них роды, оказывая первую помощь, столь необходимую в э
том районе, где стремительно росла рождаемость, особенно если учесть, чт
о эта помощь предоставлялась бесплатно и воспринималась бедняками как
бесценный дар.
Хотя Луиджи Кастилье удалось открыть свое дело, что-то вроде булочной, в с
емье не всегда ели досыта. Чтобы как-то облегчить положение, старший брат
, Эдуарде, научил младшего, Франческо, которому в ту пору исполнилось семь
лет, деликатному искусству кражи с витрин. Позже, в октябре 1909 года, Франчес
ко поступил в подготовительный класс на 109-й Восточной улице и получил ам
ериканское имя Фрэнк. Не сумев как следует изучить английский язык, он от
ставал в школе и решил как можно скорее начать зарабатывать деньги. Перв
ая открывшаяся перед ним возможность была связана с особенностью еврей
ских жителей квартала. Те почитали великим грехом трудиться в субботу. О
н стал продавать им свои услуги в эти дни и впоследствии вспоминал, что эт
о ему окончательно «открыло власть денег».
Почти в то же время, когда семейство Кастилья садилось на корабль, точнее
, 24 ноября 1897 года, в Леркара-Фридди (Сицилия) родился Сальваторе Луканиа, тр
етий ребенок и второй сын Антонио Луканиа и его супруги Розали, урожденн
ой Каппорелли. По мнению многих, он заметно отличался от остальных детей
Ц от старших Джузеппе и Франчески, от младшего Бартоло. Мать его обожала.

В апреле 1906 года Антонио Луканиа пристроил всю свою семью в трюме грузово
го судна, идущего в страну, о которой мечтали все сицилийцы, Ц в Соединен
ные Штаты Америки.
Семья Луканиа обосновалась в Лоуэр Ист-Сайде, в квартале, о котором Раймо
нд Чандлер сказал, что там говорили на всех языках мира, а иногда даже на а
нглийском. Они поселились в жилище еще более убогом, чем у Кастильи. Лукан
иа утешался тем, что в Нью-Йорке существовали бесплатные школы, которые м
огли сделать из его отпрысков важных людей. Он добился, что все его дети по
сещали бесплатную школу, и пришел в восторг, когда они согласились измен
ить свои имена на американский лад: Джузеппе стал Джозефом, Франческа Ц
Фанни, Бартоло Ц Бертом, Консетта Ц Конни. Только один отказался наотре
з Ц Сальваторе, который заявил:
Ц Мне придется стать Сальва… Но это имя не годится, оно для девчонки.
И он остался Сальваторе, ожидая, когда подвернется случай обрести более
подходящее имя.
Когда наконец Сальваторе окончил школу, то сделал для себя вывод, имевши
й чрезвычайно важное значение. Он состоял в том, что евреи оказались совс
ем не такими, какими ему их представляли с рождения. Конечно, их можно было
узнать с первого взгляда: они были грязными, хотя от них и не пахло серой, л
юбовь к деньгам заставляла их совершать не очень-то красивые поступки, н
о это извинительно, поскольку когда у тебя нет денег, го чужие деньги позв
оляют издеваться над тобой и унижать тебя.
Сальваторе очень внимательно наблюдал за еврейскими подростками. Он от
метил гибкость их ума, способность анализировать, а уже потом действоват
ь, не поддаваясь стихийному порыву. Он понял, что церковь, вдалбливая всев
озможные предрассудки в умы верующих, оказывает им плохую услугу. Он пре
небрег предрассудками и сблизился с евреями. Поскольку евреи знали, как
использовать свой ум, а он знал, как можно использовать евреев, то все полу
чали от этого только выгоду.
Для начала, в отличие от тех, кто их притеснял, освистывал, мучил и избивал,
Сальваторе стал их защитником. Не бесплатно, конечно. Всего за несколько
центов он соглашался охранять тех, кто, имея деньги, попадал в засаду к ирл
андцам, итальянцам, которые подкарауливали их не для того, чтобы избить, а
для того, чтобы ограбить. Евреи, избегая драк, предпочитали «сбросить бал
ласт». Их обзывали трусами, но они не обращали на это внимания и при первой
возможности брали реванш с еще большей беспощадностью.
У Сальваторе Луканиа особое восхищение вызывал один из них, невысокий че
рнявый, Ц Мейер Лански, которого неизменно сопровождал другой еврей со
странными голубыми глазами, Бенджамин Сигел.
Этот Мейер Лански буквально очаровал Сальваторе своей феноменальной с
пособностью быстро считать в уме и непоколебимым хладнокровием, удивит
ельным для такого тщедушного тела. Сальваторе решил с ним познакомиться
. Вот что он сам об этом рассказывал:
Ц Впервые я встретил Мейера и Сигела, когда еще жил дома. В это время я вов
сю зашибал деньги у еврейских подростков в обмен на свое покровительств
о. Я вспоминаю, что сделал свое обычное предложение и Лански. Я был выше ег
о на целую голову, но он посмотрел на меня не мигая, помолчал, не испытывая
никакого страха, а потом ответил: «Чеши отсюда». Я невольно рассмеялся. По
хлопал его по плечу и предложил: «Согласен, я буду тебя поддерживать зада
ром…» Он резко отпрянул и крикнул: «Заткни себе свою поддержку в задницу.
Я в ней не нуждаюсь». И это правда, прошу вас поверить. Как и Багси Сигел, Мей
ер Лански был типом весьма стойким, умел держаться на равных, таких я уже н
икогда в жизни больше не встречал, а я не забыл ни Альберта Анастасиа, ни в
сех этих бандитов из Бруклина, никого, В противоположность всем своим си
цилийским собратьям Сальваторе Луканиа никогда не отказывался от знак
омства с евреями только потому, что они евреи. Никогда в разговорах он не п
роявлял антисемитизма. Для него любой человек был человеком и оставался
им, пока вызывал уважение к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131