Последний, упрямый и жесток
ий, возглавлял преступников в Бронксе, который он, будучи монополистом, н
аводнил спиртным. Чарли давно испытывал желание избавиться от Шульца. Дл
я этого у него, как он сам впоследствии вспоминал, были серьезные основан
ия. Он не доверял Датчу Шульцу потому, что тот, еврей по происхождению и ве
роисповеданию, стал католиком и соблюдал требования новых религиозных
предписаний с особым рвением.
Луканиа говорил:
Ц Если он предал своего бога, он предаст и своего, друга. Вера у него, может
быть, и есть, а совести нет. У нас с ним возникнет еще немало проблем.
Но Мейер настаивал на своем, и Луканиа, чтобы избежать осложнений, вынужд
ен был согласиться с ним. После Датча Шульца в банду приняли Абнера Цвилл
мана, и опять-таки но протекции Мейера Лански. Абнер, он же Лонжи, контроли
ровал все торговые операции со спиртным в северных районах Нью-Джерси.
Хотя, не в пример другим сицилийцам, Луканиа был склонен ценить и даже исп
ользовать евреев, однажды он взбунтовался и, обращаясь к Костелло, воскл
икнул:
Ц Они пересекли Красное море только затем, чтобы свалиться нам на голов
у? Мейер и Багси Ц с ними все ясно… это наши друзья. Но ты только посмотри, к
ого они нам привели: Лепке Бухалтер, Датч Шульц, Лонжи Цвиллман… одни евре
и. Это уже слишком.
Костелло пытался успокоить его:
Ц Все они имеют кое-что за душой, они уже показали, на что способны, и лучш
е иметь их с нами, чем против нас. Ты в свою очередь можешь привлечь, кого со
чтешь нужным, чтобы восстановить равновесие.
Не глядя на него, Чарли пробурчал:
Ц Можешь на меня положиться…
Он тут же помчался в свою родную обитель, в «Малую Италию», устроился там н
а неделю в меблированных комнатах, все свое время проводил в бильярдных,
в забегаловках букмекеров, то есть в местах, где собирались самые крепки
е парни, и внимательно прислушивался ко всем разговорам, особенно когда
речь заходила о «репутации», которую сумело себе составить то или иное л
ицо. В результате он завербовал одного неаполитанца, коротконогого, со с
росшимися в сплошную черную дугу бровями, злобного, улыбающегося только
тогда, когда он наводил на кого-нибудь свой пистолет и спускал курок. Звал
и его Вито Дженовезе.
Ц Я хочу, чтобы ты был со мной, потому что если у тебя и есть кое-что в брюхе
, то в сердце Ц ничего, Ц сказал ему Луканиа.
Тот кивнул головой. Если в сердце у него и было место для чего-нибудь стоя
щего, то предназначалось оно отнюдь не для Луканиа. В дальнейшем он проде
монстрирует это достаточно красноречиво.
Больше повезло Луканиа с Альбертом Анастасиа. Невысокий, с сильным торсо
м, черными как уголь глазами, крупным носом, с виду упрямый, этот итальянец
вскоре после своего переселения в Америку успел изрядно поработать на у
головную хронику. Его первые шаги по американской земле восхищения не вы
зывали: он был обвинен в преднамеренном убийстве, и суд приговорил его к с
мертной казни. При рассмотрении дела в апелляционном суде ему повезло бо
льше, чем свидетелям обвинения. Они не смогли предстать перед этой высок
ой инстанцией. Двое мужчин и одна женщина были ликвидированы для того, чт
обы Альберт Анастасиа не попал на электрический стул в тюрьме Синг-Синг.
Именно такой парень и был нужен Луканиа, который захотел познакомиться с
ним поближе. Этот человек, сумевший избежать правосудия, впоследствии н
а одной из дружеских вечеринок громогласно заявил о своей преданности Ч
арли:
Ц Ты знаешь, Чарли, держу пари, что я единственный из зубастых парней, кот
орый тебя действительно любит.
Ц И остальные заткнулись, Ц говорил Луканиа, растроганно вспоминая об
атом.
Джо Адонис, зная, чем озабочен его хозяин, организовал ему встречу с одним
известным в преступных кругах Бруклина сицилийцем, Фрэнком Чехом, насто
ящее имя которого Ц Франческо Скализе. Встреча оказалась успешной, и Че
х привлек к делу еще одного бандита из своего окружения, некоего Карло Га
мбино, способности которого Луканиа тут же оценил.
Сочтя, что таким образом демографическое равновесие восстановлено, Чар
ли Луканиа почувствовал себя спокойнее. На самом же деле неприятности то
лько начинались. К активным действиям перешли сицилийцы, но не просто вы
ходцы из Сицилии, а люди мафии.
Доны располагали огромным опытом пребывания у власти и потому действов
али почти безошибочно. Прежде чем атаковать новые шайки, возникшие в свя
зи с принятием «сухого закона» и вышедшие из-под их контроля, они решили с
начала воздействовать на них уговорами.
Начали с Луканиа, поскольку он был наиболее влиятельным из всех и, кроме т
ого, будучи сицилийцем, прекрасно знал, что такое мафия.
В это время на трон «капо дей тутти капи» (босса всех боссов) претендовал С
альваторе Маранзано. Свидание своему молодому земляку он решил назначи
ть в ресторане «Палермо», расположенном в «Малой Италии».
Сальваторе Маранзано прекрасно говорил на пяти живых языках, что для вых
одца из Сицилии было фактом почти невероятным. «Но я предпочитаю объясня
ться на латыни или греческом», Ц любил повторять он. И не преувеличивал.
Ведь именно ему пришла в голову мысль назвать Джузеппе Дото Адонисом. Ко
гда точно в назначенное время Чарли прибыл в условленное место, дон Саль
ваторе уже находился там. Он поднялся, пошел навстречу, обнял Чарли, друже
ски похлопывая его по спине и приговаривая: «Я приветствую юного Цезаря…
,», после чего разразился длинной назидательной тирадой на латыни. Ошело
мленный Луканиа скромно заметил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131