Не мы выбирали этих св
идетелей. Они приходили к нам сами».
Джозеф Кейтц (официальный представитель при профсоюзе докеров): «Многие
говорили об этом даже мне самому. Мол, мы оказывали давление. Это неправда
. Мы использовали только те способы, которые Разрешал закон. Свои свидете
льские показания они подтвердили впоследствии перед апелляционным суд
ом, затем перед верховным; ничто не могло поколебать уверенность последн
его».
Джон О'Коннэл (бывший глава следователей государственного атторнея Дью
и): «Когда был поставлен вопрос о новом процессе, некоторые свидетели отк
азались от своих показаний. Судья, проводивший первый процесс и приговор
ивший Лучиано, пригласил их всех и допросил по отдельности. Все они подтв
ердили, что их показания во время первого процесса были точными».
Ник Гейфес (журналист из «Нью-Йорк таймс», специализировавшийся по вопр
осам мафии): «Невелик труд подсказать проституткам, отличающимся непост
оянством, что от них хотят услышать в суде…»
Чарльз Брейтель (судья Верховного суда штата Нью-Йорка): «Суровость приг
овора, вынесенного Лучиано, объяснялась желанием убедить людей в том, чт
о с командой Дьюи шутки плохи».
Следует признать достоверным и другое. Лучиано мог получить за свои проч
ие преступления наказание куда более значительное. Электрический стул
уже притягивал его в свои вполне заслуженные объятия. Но все-таки обвине
ния, предъявленные Дьюи Лучиано, были ударом ниже пояса, и в действительн
ости наказание было вынесено на основании практически несуществующих
улик.
Но Дьюи хотел получить шкуру Лучиано, и он ее получил. Цель оправдывает ср
едства. Поговорка, которую Лучиано со своей стороны проводил в жизнь пос
тоянно и безжалостно.
Впрочем, в своем заявлении для журналистов, последовавшем за его «подвиг
ом», Дьюи сознавался в этом со всей определенностью:
Ц Разумеется, и вы это поняли, процесс не был направлен против нарушител
ей моральных норм. Он был направлен против рэкета. Контроль за всеми форм
ами организованной проституции в Нью-Йорке для осужденных представлял
лишь второстепенный интерес. Рэкет проституции использовался лишь как
средство, которое позволило нам засадить их за решетку. Я убежден, что нек
оторые из основных обвиняемых по этому делу, так же как и другие преступн
ики, находящиеся в подчинении у Лучиано, преуспевают в контроле объедине
ний по производству наркотиков, запрещенных вещевых лотерей, ростовщич
ества, итальянских лотерей, укрывателей краденых товаров и некоторых ин
дустриальных видов рэкета.
На это Лучиано вынужден был ответить:
Ц Естественно, я прочел заявление Дьюи от первой до последней строки… О
н наказал меня за все, за исключением того, в чем меня обвиняли. Я уверен, чт
о ему известно о моей полной непричастности к проституции и о том, что я ни
когда не видел этих женщин.
Но Дьюи сам такой же гангстер, гангстер в законе: он подошел ко мне сзади и
нанес удар в спину. Если бы меня судили за то, что я действительно совершил
, например за соучастие в убийстве, я бы принял это как мужчина. Но с того мо
мента, как я услышал, что сказал Дьюи после окончания процесса, во мне нача
ло расти нечто напоминающее нарыв. В один прекрасный день этот нарыв про
рвется и, так или иначе, я возьму реванш…
18 июня 1936 года Лучиано перевели из тюрьмы Томбс (Нью-Йорк) в исправительную
тюрьму города Даннеморы, на самом севере штата. Он уже выполнил все устан
овленные формальности, когда главный надзиратель ему сообщил:
Ц Вы прикомандированы к прачечной. Чарли ответил довольно сухо:
Ц Меня самого неплохо бы запустить в машину и отстирать.
Его проводили в камеру.
Лучиано овладел собой и, день за днем, постепенно стал снова прибирать к р
укам контроль над синдикатом. В глубине своей камеры он обмозговал свою
месть и ошеломляющее повторное появление, которое поможет ему в один пре
красный день вновь стать первым в преступном синдикате.
Основной заботой Лаки с того момента, как его упрятали в тюрьму Даннемор
ы, было, как бы половчее добиться пересмотра дела. В этом он видел единстве
нный шанс вырваться из западни «от 30 до 50 лет тюремного заключения». Чтобы
реализовать свой план, он воспользовался услугами нового адвоката, Джор
джа Вольфа. Он вручил ему чековую книжку, где все чеки были уже подписаны б
ез указания суммы, и следующую инструкцию:
Ц Я знаю, что шлюхи врали. Их надо найти. Это не так сложно, у нас есть подхо
дящие люди. Когда это будет сделано, не надо их запугивать или оказывать н
а них давление, иначе дело обернется против меня при первой же жалобе от л
юбой из них. Ваше дело Ц дать им понять, в чем их личный интерес. Время идет
, и все проходит. О них скоро все забудут, кроме меня. Но если они публично ск
ажут правду, ничего кроме правды, они не будут иметь никаких забот до конц
а их поганой жизни…
Полакоффу и Вольфу понадобилось более двух лет, чтобы напасть на след Ко
ки Фло Браун, Милдред Балитцер и Нэнси Прессер. Основные «обвинительницы
» буквально испарились. Наконец в декабре 1938 года один человек из синдика
та, проникший в тщательно охраняемые служебные помещения государствен
ного атторнея Дьюи, смог перефотографировать письмо Коки Фло Браун, адре
сованное Солу Гелбу, одному из помощников Дьюи. Вот его содержание в общи
х чертах: «Девочек (речь идет о Милдред, Нэнси и т. п.) и меня крепко надули. Мы
оказались идиотками, когда поверили твоему шефу. Поверили, что соглашен
ие с вами окажется крепче бетона, а оно из папье-маше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131