Улыбка исчезла с его лица при виде огорченной Эрин.— Что-то не так? Тебе нехорошо? Мне сказать твоему брату, что ты не сможешь отправиться в путешествие?— О нет, Риг… Нет, нет, нет. Я твердо намереваюсь уехать. — Эрин улыбнулась, не разжимая зубов. — Пожалуйста, скажи моему брату, что я соберу свои вещи быстро и буду готова отбыть, когда он того пожелает.Эрин потянулась к тазу с водой, продолжая улыбаться. Она повернулась и посмотрела на мужчину, лежащего на кровати. Он мирно спал, его губы по-прежнему улыбались. Она никогда не видела его так сладко спящим. Он и во сне оставался самоуверенным и высокомерным.Эрин пришла в бешенство. Единственное, что она могла сделать — это не завопить от ярости. Кое-как она справилась с собой и стала медленно приближаться к кровати, четко зная, как ей поступить. На минуту она остановилась, ее глаза сузились. Эрин посмотрела на красивое лицо мужа. Затем подняла таз с водой над его головой и быстро опрокинула его. На Олафа обрушился поток холодной воды.Его глаза моментально открылись, и он вскочил так быстро, что ей пришлось отступить. Он прорычал, брызгая слюной, с бешеным гневом в голосе:— Во имя богов, что…И осекся, когда увидел перед собой Эрин. Глаза ее были сощурены и опасно сверкали, нежные черты лица исказились от ярости. Олаф сжал зубы. Когда он смог снова заговорить, его голос звучал жестко и холодно, в нем слышалось леденящее душу предостережение.— Мне кажется, Эрин, что ты явно рехнулась.Когда он двинулся к ней, она метнула в него пустой таз. Это застало его врасплох, и он согнулся от неожиданной боли. Таз угодил ему прямо в живот.— Обмен! — кричала Эрин с нескрываемой злостью. — Ты подлец, обманщик, гнусный ублюдок! Грязный язычник! Крыса, червь, змея…Он схватил ее за запястье и швырнул на кровать. Эрин поднялась на колени и начала снова изрыгать проклятия.— Ты уже сказал, оказывается, что я могу ехать, норвежский ублюдок!При этих словах он подошел к кровати, оперся на одно колено, схватил Эрин за подбородок и крепко сжал, так что она не могла ни увернуться, ни сопротивляться, чтобы не причинить себе боли.— Прикуси свой дерзкий язык, Эрин, — сказал он тихо, но с угрозой и предостережением в голосе, стряхивая с волос воду. — Да, я решил вчера вечером, что разрешу тебе поехать. Я никогда не позволял женщине повелевать мною.Эрин дернулась, пытаясь вырваться.— Будь ты проклят! — прошипела она, набросившись на него с кулаками. — Пошел ты ко всем чертям…Олафу понадобилось несколько мгновений, чтобы снова схватить ее запястья и усмирить.— Смотри, ирландка! — рявкнул он. — Ты пока еще здесь, а я могу легко изменить решение.Эрин откинула назад голову, и ее волосы разметались по спине, а глаза сверкнули изумрудным огнем.— Нет, Норвежский пес, больше не предлагай мне ни обмена, ни сделок и оставь свои предостережения! Твои слова больше ничего для меня не значат…— А ты никогда и не прислушивалась к моим словам, — возразил он, схватив ее снова за запястье. — Если бы ты когда-нибудь сделала так…— Ты обманул меня! Ты налгал мне! Ты использовал меня…Олаф вдруг разразился смехом.— Нет, ирландская ведьма, я только лишь помог твоим чувствам и желаниям выплеснуться наружу. Я думаю, что буду сильно скучать по тебе.Эрин отчаянно боролась, чтобы вырваться, и, задыхаясь, прошипела:— В это трудно поверить, лорд Волк, так как ты предпочитал спать где-то еще, когда я была здесь.— И это беспокоит тебя, ирландка?Эрин извернулась, чтобы укусить руки, которые держали ее. На этот раз он оказался более проворным, отпустил ее мгновенно, и она повалялась назад. Он склонился к ней, прижав ее руки над ее головой, и посмотрел насмешливо…— Я не знал, ирландка, что ты решила, что тобой пренебрегают. Я бы быстрее вернулся в свою спальню.— Отпусти меня! — скрежетала Эрин зубами, пытаясь не замечать, что соприкасается с его обнаженным телом. Но он по-прежнему улыбался.— Нет, колдунья, я пленник всех твоих настроений. Соблазн делает меня слабым, а бешеная злючка так воспламеняет огонь в моей крови! И я не могу вести себя порядочно, ведь я викинг. И потому что моя надменная принцесса упрямая фурия…— Будь ты проклят, ты не можешь этого сделать! — завопила Эрин, и что-то в ее голосе затронуло струны в сердце Олафа. — Ты не веришь ни одному моему слову…— Эрин, — прервал он ее, его голос звучал странно. — Возможно, ты ошибаешься. Я не могу слепо поверить в то, что ты говоришь, — то, что произошло, слишком серьезно. И все же ты ведьма. С тобой я теряю голову. Но ты продолжаешь отвергать меня…Вдруг Эрин затихла, посмотрев в его глаза. Она пыталась проверить, искренне ли он говорит, пыталась отыскать в его словах хотя бы намек на какие-то чувства.— Я отвергаю тебя только потому, что я слишком ценю свою свободу, — с трудом прошептала она, ее глаза опять сверкнули гневом. — Но со мной обошлись дурно, меня оскорбили, мой лорд. Говорю тебе, это ты должен просить у меня прощения.Внезапно он снова рассмеялся, звук его голоса был хриплым.— Я прошу у тебя прощения, жена, за то, что так долго пренебрегал тобой…— Оххххх! — проскрежетала Эрин раздраженно. — Нет, Олаф… — начала она, ее глаза расширились, когда она все поняла.— Меня не проведешь, моя пылкая ведьма! — расхохотался он, его глаза горели страстно. — Я спал около огня в своей спальне, но не мог согреться. Это делает тебя счастливой, жена?— Я в восторге, — пробормотала она с сарказмом.— Да, ведьма, я буду страшно скучать по тебе, — прошептал он, и снова она была поражена нежной теплотой в его голосе и даже не заметила, как он быстро освободил ее запястья, и только глубоко вздохнула, когда он двинулся плавно, легко, умело, чтобы войти в нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111