Но главное заключалось не в цене подарка, а в умении Грампса дарить каждому именно то, что было для него очень важным: желтую канарейку — Джошу, маме — щенка необычной породы, которого она просто обожала, а Эндрю — даже питона. Дед никогда не занимался политикой, не имел желания изменить мир, увлекался только своей архитектурой, и работа приносила ему большие деньги. Он построил много прекрасных домов, но всю жизнь оставался очень скромным человеком. И вот теперь…
Лори охватила злоба от собственного бессилия.
— Грампс? — тихонько позвала она, думая, что он спит.
Оторвав взгляд от дороги, она снова посмотрела на него. Глаза у деда были открыты, он наблюдал за ней.
— Лори, прошу тебя, не расстраивайся и не волнуйся за меня.
— Грампс… — Несмотря на все усилия, она не могла сдержать слез.
— Да, я хочу содовой. Нет, черт побери, я хочу выпить! Скоро ирландский паб.
— Тебе же нельзя.
— Дорогая, я взрослый человек и еще не покойник.
— Конечно.
— Хочу виски. Я не часто себе позволяю, но сейчас хочу выпить.
Лори остановила машину возле ирландского паба, существующего с давних времен. Майами вообще удивительный город. Рядом был испанский ресторан, где кубинцы и другие латиноамериканцы привыкали есть сосиски с картофельным пюре и ветчину с капустой. Во многих ресторанах меню было на английском, французском, испанском языках, а в некоторых — и на португальском, специально для туристов из Бразилии.
— Привет, Мики, — обратился Грампс к своему приятелю-бармену. — Налей мне виски. А моей девушке… Понимаю, ты за рулем, но, думаю, можешь выпить одну порцию. Чего ты хочешь?
— А мне пиво «Гиннесс», Мики. Большую кружку.
— Понял. Виски и пиво.
— Теперь придется ждать минут десять, — пробормотал Грампс, подмигнув внучке. — Мики тоже выглядит как покойник, да?
— Грампс, что ты говоришь! — ужаснулась Лори.
— Девочка, ты же об этом подумала в машине. Тебе казалось, что я сплю, а я видел, как ты смотрела на меня, видел твои глаза. У меня сердце разрывалось от твоих страданий.
— Я не страдала.
— Моя близкая смерть мучает тебя. Я прожил чертовски хорошую жизнь. Сейчас ты, твои братья Эндрю и Джош, твои родители, прочие дальние родственники пытаетесь скрыть от меня правду. Да, я еще не умер, но умираю. И в этом нет ничего ужасного, девочка, я готов предстать перед Создателем и не желаю, чтобы ты сильно огорчалась.
Мики обслужил их гораздо быстрее, чем предсказывал Грампс.
— Рад, что ты вернулась, Лори, — искренне сказал он. — Все годы этот старик только и делал, что с гордостью рассказывал о тебе. Я говорю правду, девочка.
Лори кивнула, поскольку не могла говорить.
— Она роняет слезы в пиво, — объяснил приятелю Грампс. — Никак не смирится с тем, что я умираю.
— Обещаю, мы устроим тебе шикарные поминки, — проворчал Мики и удалился.
— Грампс, я не хочу, чтобы ты…
— Лори, если тебе обязательно надо кого-то жалеть, то жалей свою подружку Элеонору. Вот действительно трагедия. А если ты меня любишь, то говори со мной откровенно, а не как со старым болваном, который ничего не понимает.
— Я не хочу, чтобы ты умер, — тихо сказала Лори.
— Всегда тяжело терять тех, кого любишь, поэтому я и не буду особенно торопиться, — улыбнулся дед, и она выдавила ответную улыбку. — И никаких разговоров за моей спиной, — предупредил Грампс.
— Никаких.
— Помоги мне хоть как-то успокоить твою мать.
— Это будет сложно.
— Да, Глория — прекрасная невестка, всегда любила меня как родного отца. — Грампс поднял стакан. — За твою мать.
— За маму. Она довольно своенравный человек, но истинная леди.
Грампс усмехнулся и сразу помрачнел.
— Знаешь, она беспокоится за тебя. Считает плохим знаком, что ты вернулась именно в тот момент, когда убили твою школьную подругу. Конечно, останься ты в Нью-Йорке, трагедия не стала бы менее ужасной, но все же ты была бы в стороне от нее.
— Маме не следует беспокоиться за меня.
— Она здорово изменилась после гибели Мэнди Олин и обвинения Шона Блэка в ее убийстве, А ты улетела в Англию, она не смогла тебя остановить, потом мы получили свадебную фотографию, на которой твой муж выглядел грустным и больным. По виду человека можно определить, что он уже не жилец.
— Грампс…
— Ладно, не будем об этом. Ты лишь должна понять, что твоя мать здорово изменилась. По ее мнению, она вынудила тебя выйти замуж за того англичанина, винит себя за твой неудачный брак и за то, что ты осталась вдовой. Поэтому ее позиции в оценке людей с тех пор значительно смягчились.
— У меня все в порядке, я счастлива.
— А Шон Блэк?
— У него тоже все хорошо.
— Надеюсь. Ему тоже досталось в жизни, да и сейчас положение у него двусмысленное. Он вернулся в город, и тут же убивают девушку из вашей школьной компании. Честно говоря, другой на его месте уехал бы обратно в Калифорнию. Но вряд ли он так сделает. И главным образом из-за тебя.
— Грампс, у него здесь дела, я тут ни при чем.
— Ты действительно в это веришь? Ладно, посмотрим. С удовольствием поговорю с ним сегодня вечером. Парень всегда мне нравился.
— Он хороший друг, — улыбнулась Лори.
— И не более того?
— Не знаю. Многое в прошлом разделяет нас.
— Пожалуй, тебе следует поговорить с ним о прошлом.
Она изумленно уставилась на деда. Тот всегда знал слишком много.
Грампс улыбнулся, он не ждал от внучки ответа на свое предложение.
— Я еще не умер, поэтому не оплакивай меня, пока я не скажу, что уже пора. До смерти мне надо еще убедиться, что у тебя все в порядке.
— Спасибо.
— Ну, что скажете?
Шону нравилась Гиллеспи, но, похоже, у нее имелась привычка все драматизировать.
— Обожженные кости, — ответил Шон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73