Она стремительно выскочила из гостиной, хлопнув дверью перед носом мужа, и бросилась к выходу. Вне дома она сможет позвать на помощь или добраться до машины и уехать подальше, переждать, пока припадок кончится.
Но она не успела даже тронуть ручку входной двери. Брент схватил ее за волосы, развернул и с силой толкнул к закрытой двери. Гейли судорожно глотнула воздуха и в отчаянии вгляделась в его лицо, мысленно взывая к Богу.
«Святые небеса! Помогите мне! – молилась она. – Если я – Катрина, почему не найду что сказать ему?! Почему ни одна фраза не приходит на ум?! Почему не знаю, как его успокоить?!»
А он улыбался. Скорее, это была не улыбка, а тяжелая, горькая, даже грустная линия, искривившая его губы. Он уперся ладонями в дверь по сторонам от ее головы, словно пришпилил бабочку к куску фанеры, и повторил вопрос:
– Так где ты была?
– Я выходила. На работу. – Что это за работа?
– Ты делаешь мне больно…
– Неужели? – Он убрал руку, чтобы погладить Гейли по щеке. Потом тяжелая ладонь легла на шею, и, поглаживая кожу, он слегка сжал пальцы. Паника захлестнула ее. Он сразу заметил ее испуг и… снова горько улыбнулся. – Мне следовало бы придушить тебя, утешить мою душу. Я наконец смог бы спать спокойно по ночам. Во всяком случае, я бы точно знал, где ты есть.
Гейли не смела дышать. Она знала, что можно попытаться оказать сопротивление, но едва ли это помогло бы. Потому она только молилась, чтобы и в образе Перси он не решился причинить ей настоящую боль. Если он опустится до этого, их браку придет конец.
Рука ушла вниз. На миг Гейли получила свободу и, воспользовавшись мгновением, из последних сил отпихнула мужа. Поднырнув под руку, она в отчаянии бросилась в сторону бального зала.
– Катрина! – донесся до нее крик Перси.
Не Брент, а Перси звал ее чужим именем, Перси гнался следом. Она успела добраться до зала, захлопнуть двери и, защелкнув замок, придавить их спиной. Бесполезно. Он снова выкрикнул странное имя и принялся лупить в дверь кулаками. Тяжелые створки задрожали. Гейли испуганно отпрыгнула, крича от ужаса. Раздался еще один, последний удар. Старый замок не выдержал. Двери с грохотом распахнулись.
– Перси, умоляю тебя! – Гейли безотчетно назвала его именем, казавшимся ей до враждебности чуждым. Увидев, что мужчина насторожился и замер, она перевела дух и снова прошептала: – Умоляю!
Но он приближался и протягивал руку, зловеще шипя сквозь зубы:
– Я говорил тебе… Умолял не торговаться с ними. Но ты ушла. Ты опять бегала к нему.
Гейли отчаянно замотала головой, попыталась вывернуться и убежать. На сей раз он бросился ей под ноги, и оба рухнули на старинный персидский ковер, укрывавший почти всю комнату. Потом Перси очутился сверху, и ей оставалось лишь изо всех сил колотить его в грудь кулаками, но он поймал руки жены и прижал к полу над ее головой. Бедняжка не могла отвести перепуганного взгляда от лица, освещенного бледным угасающим светом уходящего дня.
– Я так любил тебя, – прошептал он.
– А я люблю.
Перси склонил голову и поцеловал ее. Гейли принялась вырываться, извиваясь под крепким телом. Мужчина оказался слишком тяжел и прочно удерживал ее, затем он отпустил руки и погладил ее лицо.
– Пожалуйста, дай встать, – прошептала она. – Перси, это не спальня.
– Нет, не спальня. Но когда ты успела стать благонравной, порядочной супругой, любимая? Скажи, ты так же привередливо выбирала местечко для утех с ним? Не все ли тебе равно, в сарае ли или посреди кукурузного поля, в бальном ли зале или на пыльном чердаке таверны? Какая тебе разница?
– Не понимаю, о чем ты! – крикнула она.
– Нет, не отпирайся! Джеймс с отрядом прятался в поле и видел все, что здесь происходило, с того момента, как британский корабль причалил к нашей пристани. Ты щедро снабдила своих друзей продуктами и хинином. Но главное, ты снова встречалась с ним!
– Нет!
– Может быть, нежное свидание происходило в этой комнате, дорогая моя супруга? Сумеешь ли доказать, что хотя бы не укладывала его в мою постель? О! А может, вы устраивались в кухне или в маленькой гостиной, а заканчивали ваши игрища на ковре возле клавесина?
– Перси, ты спятил! Отпусти меня!
– Не могу. Ты – моя жена.
– Так имей же жалость!
– Ты танцевала с ним, признавайся?! Ты услаждала его слух музыкой?
– Нет. Перси…
Он вскочил и рывком поднял Гейли. И под какую-то далекую, неслышимую музыку, о которой знал лишь он, Перси закружил жену по комнате. Ей стало дурно, и она поникла на его руках. Тьма окутала обоих. Она, кажется, увидела далекое время, перенеслась на пару сотен лет назад, когда на окнах висели узорчатые гардины и играл спинет. Они все кружились и кружились, и он все крепче сжимал ее в своих объятиях. Вдруг в вихре танца они вылетели на балкон. Перси приподнял ее лицо за подбородок:
– Святые небеса, я люблю тебя! Пусть это тысячу раз безумие, но я тебя люблю!
Гейли вскрикнула от страха, когда его пальцы коснулись ее шеи.
– Боже милостивый! Как ты могла пойти на предательство? – прошептал он над ее ухом.
– Не было этого! – трепеща, ответила она. – Но пожалуйста, умоляю, не бей меня.
– Так люби меня, моя супруга. Люби меня. Дрожащая ладонь Гейли дотронулась до щеки этого человека, и он успел прикоснуться к ней губами. Потом он подхватил жену на руки, бережно и аккуратно, словно на ней был кринолин, и опустил на пол, устроившись рядом.
С каждым поцелуем слезы все сильнее текли из глаз Гейли. Перси ловил и дразнил ласковым ртом ее губы, гладил рукой бедра. Она никогда не видела от него подобных безудержных, непрерывно следующих одна за другой изобретательных ласк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103