Это не было проявлением любезности. Что-то явно выбило его из колеи. Он прорычал:
— Куда вы запропастились?
Она попыталась разглядеть, что он такое прочел: явно не финансовые сводки
— газета была свернута на другой странице. Но разобрать она могла только крупные заголовки: «Судебное постановление о расторжении брака леди…» — фамилия была слишком сложной, вверх ногами не прочесть; «Убийство на дороге: приговор мотоциклисту». Дэвис сказал:
— Не знаю, что тут с ними произошло. Соль они, что ли, в пломбир положили. — Он повернул свое брыластое лицо к проходившему мимо столика официанту:
— Это что, по-вашему, «Слава Никкербокера»?
— Сейчас подам другое, сэр.
— Нет, не подадите. Счет.
— Ну что ж, значит, кончено дело, — сказала Энн.
Мистер Дэвис взглянул на нее поверх счета, и ей показалось, в глазах его мелькнул страх.
— Нет, нет, что вы, — сказал он, — я совсем не это имел в виду. Вы же не собираетесь вот так сразу бросить меня и уйти?
— А куда мы пойдем? В киношку?
— Я думал, — сказал мистер Дэвис, — может быть, вы согласились бы зайти ко мне домой, послушать радио и выпить стаканчик чего-нибудь очень-очень хорошего? Мы даже могли бы потанцевать самую малость, а? — Дэвис не смотрел на нее. Казалось, он и не задумывается над тем, какие слова произносит. Вряд ли поездка к нему домой могла оказаться опасной. Энн подумала, что хорошо знает людей этого типа: пара поцелуев, жалостная история твоей горькой жизни, когда он как следует выпьет, и вот он уже относится к тебе как к младшей сестренке. Нет, мистер Дэвис не мог быть опасен. И это будет в последний раз: скоро она станет миссис Матер, все страхи останутся позади, все будет хорошо. Но сейчас ей нужно было узнать, где живет мистер Дэвис.
Когда они вышли на площадь, их сразу же окружили христославы, шестеро мальчишек, ни один из которых понятия не имел, какую мелодию поет. Закутанные в шерстяные шарфы, в теплых перчатках, они встали перед мистером Дэвисом, скандируя:
Отмечай мои шаги, Следуй им смелее…
— Такси, сэр? — спросил швейцар.
— Нет, — ответил мистер Дэвис и объяснил Энн: — Можно три пенса сэкономить, если взять машину на стоянке у Дубилен.
Однако мальчишки преградили ему дорогу и, протянув к нему шапки, выпрашивали деньги.
— Пошли прочь, — сказал он.
Детская интуиция подсказала им, что толстяку не по себе, и мальчишки принялись дразнить его, не отставали, прыгали за ним по краю тротуара, распевая:
Отмечай мои шаги, Следуй им смелее!
Зеваки у гостиницы «Корона» повернули головы в их сторону. Кто-то захлопал в ладоши. Мистер Дэвис вдруг обернулся и схватил одного из мальчишек за волосы; он тряс его и дергал, пока тот не завопил; дергал, пока в толстых пальцах не остался клок волос. Тогда он произнес:
— Это тебя научит…
Минутой позже, усаживаясь в такси на стоянке у Дубилен, он с удовлетворением заметил:
— Со мной не побалуешься.
Рот его приоткрылся, нижнюю губу смочила слюна; он наслаждался этой победой, как недавно наслаждался омаром. Теперь Дэвис не казался Энн таким уж неопасным. Она напомнила себе: он — всего лишь промежуточное звено. Он знает убийцу, сказал Ворон. Сам он не убивал.
— Что это за здание? — спросила Энн, заметив огромный фасад черного стекла, резко выделяющийся на фоне целой улицы скромных зданий времен королевы Виктории, где когда-то рабочие кожевенных заводов дубили кожу.
— «Мидлендская Сталь», — ответил мистер Дэвис.
— Вы здесь работаете?
Мистер Дэвис впервые взглянул прямо ей в глаза.
— С чего это вы взяли?
— Не знаю, — ответила Энн, осознав с беспокойством, что мистер Дэвис казался простаком, только когда ветер дул в одну определенную сторону.
— Как думаете, мог бы я вам понравиться? — спросил он, положив руку ей на колено.
— Вполне возможно.
Такси миновало Дубильни. Перебралось через целую сеть трамвайных путей и выехало к станции «Ноттвич Товарный».
— Вы живете за городом?
— Нет, на самой окраине.
— Надо бы побольше средств выделять на освещение.
— Вы сообразительная девочка, — заметил мистер Дэвис, — уверен, вы прекрасно видите, что к чему.
— Еще бы! Особенно там, где ни зги не видно, — откликнулась Энн, когда они проезжали под широким стальным железнодорожным мостом, несшим поезда из Ноттвича дальше, в Йорк. На длинном крутом спуске к станции светились лишь два фонаря. За дощатым забором видны были огромные платформы, груженные углем. У входа в маленькое замызганное здание станции стоял автобус и рядом с ним древнее такси: ждали пассажиров. Построенное в 1860 году здание не могло тягаться с вокзалом в Ноттвиче.
— Вам далеко ездить на работу, — сказала Энн.
— Да мы почти приехали.
Такси повернуло налево. Энн прочла название улицы: Хайбер авеню, длинный ряд убогих загородных домов, в окнах — объявления о сдаче комнат. Такси остановилось в самом конце улицы. Энн спросила:
— Вы что, в самом деле здесь живете?
Мистер Дэвис расплачивался с водителем.
— Дом шестьдесят один, — сказал он (Энн заметила, что в окне этого дома, между рамой и плотными кружевными занавесями, объявления о сдаче комнат не было). Мистер Дэвис улыбнулся мягко, даже заискивающе, и проговорил:
— Там, внутри, очень мило, поверьте, моя дорогая. — Он вставил ключ в замок и решительно втолкнул ее в слабо освещенную крошечную прихожую с вешалкой для шляп. Повесил шляпу и пошел тихо, на цыпочках, к лестнице. Пахло газом и тушеной капустой. Голубой огонек газового рожка высвечивал какое-то пропыленное растение в кадке.
— Мы включим радио, — сказал мистер Дэвис, — и послушаем музыку.
В коридоре отворилась дверь, и женский голос произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73