Он решил, что выпитое вино подействовало на его зрение, сокрушенно вздохнул, подумав, что неразумно себя ведет, решил быть посдержаннее в будущем и, снова закрыв глаза, тотчас заснул.
Вторично он проснулся от какой-то непонятной тряски, которая вдруг прекратилась, тело его провисло, и он почувствовал под собой вроде бы холодную простыню вместо шершавой травы, на которой раньше лежал. Все это было очень странно. Он закинул за голову руку, чтобы поправить подушку. И услышал женский голос, произнесший с возмущением:
— Пресвятая дева, и что это вы сотворили с бедным отцом Кихотом?
Другой голос произнес:
— Не волнуйся, женщина. Он скоро проснется. Пойди приготовь ему большую чашку крепкого кофе.
— Он пьет всегда чай.
— Тогда — чаю, да покрепче. А я побуду здесь, пока он не проснется, так что…
Но тут отец Кихот снова погрузился в сладостный покой сна. И приснилось ему, что он надул три воздушных шарика и выпустил в воздух — два были большие, а один маленький. Это его смущало. Ему захотелось поймать маленький и надуть его до такого же размера, как остальные. Тут он снова проснулся, поморгал раз-другой и совершенно отчетливо понял, что находится дома, в Эль-Тобосо, и лежит на своей старой кровати. Чьи-то пальцы щупали ему пульс.
— Доктор Гальван! — воскликнул он. — Это вы! Что вы делаете в Эль-Тобосо?
— Только не волнуйтесь, — успокаивающе произнес доктор. — Скоро вы будете в полном порядке.
— А где Санчо?
— Санчо?
— Ну да, мэр.
— Мы оставили этого пьяницу там, где он валялся, — пусть проспится.
— А «Росинант»?
— Ваша машина? Он наверняка пригонит ее сюда. Если, конечно, не удерет за границу.
— А я как здесь очутился?
— Я счел за лучшее сделать вам маленький укол. Чтобы вы успокоились.
— Разве я был неспокоен?
— Вы спали, но я подумал, что в данных обстоятельствах, увидев нас, вы можете… разволноваться.
— А кто был другой?
— Что значит — другой?
— Вы же сказали: «нас».
— О, ваш добрый друг отец Эррера был со мной.
— И вы привезли меня сюда против моей воли?
— Но это ведь ваш дом, мой старый друг, — Эль Тобосо. Где же вам будет лучше, когда надо немного отдохнуть?
— Не нуждаюсь я ни в каком отдыхе. И вы даже раздели меня!
— Мы сняли с вас верхнее платье — только и всего.
— А брюки!
— Вы не должны волноваться. Это вредно для вас. Поверьте, вам необходимо какое-то время побыть в покое. Сам епископ просил отца Эрреру найти вас и привезти домой, прежде чем дело слишком далеко зайдет. Отец Эррера позвонил мне в Сьюдад-Реаль. Тереса назвала ему меня, а поскольку у меня двоюродный брат служит в министерстве внутренних дел, жандармы оказали нам помощь и проявили понимание. Какое счастье, что вы позвонили Тересе из Леона.
В комнату вошла Тереса с чашкой чая в руках.
— Отец, отец! — воскликнула она. — Слава богу, вы живы и здоровы…
— Еще не совсем здоров, — поправил ее доктор Гальван, — но несколько недель покоя…
— Ну конечно, — несколько недель покоя! Я сейчас же встану. — Отец Кихот попытался было подняться и снова рухнул на постель.
— Немного кружится голова, да? Не волнуйтесь. Это просто от уколов. Мне пришлось в дороге сделать вам еще два.
На солнце сверкнул белый воротничок, и в дверях показался отец Эррера.
— Как он? — спросил отец Эррера.
— Потихоньку приходит в себя, потихоньку.
— Вы оба виноваты, — заявил отец Кихот. — Похищение, лечение без согласия пациента…
— У меня есть недвусмысленное указание епископа вернуть вас домой, — пояснил отец Эррера.
— Que le den por el saco, al obispo, — изрек отец Кихот, и вслед за его словами в комнате воцарилась мертвая тишина. Даже сам отец Кихот поразился себе. И где он только мог научиться такому выражению, как оно могло так быстро и неожиданно слететь с его языка? Из каких глубин памяти оно возникло? Тут тишину внезапно нарушило хихиканье. Отец Кихот впервые слышал, чтобы Тереса смеялась. Он сказал:
— Я должен встать. Немедленно. Где мои брюки?
— Они у меня, — сказал отец Эррера. — То, что вы сейчас произнесли… я в жизни не смогу заставить себя повторить это… такие слова в устах священника, монсеньера…
У отца Кихота возникло дикое желание употребить ту же не подлежащую повторению фразу по поводу своего сана, но он сдержался.
— Немедленно принесите мне мои брюки, — сказал он, — я хочу встать.
— Эта непристойность показывает, что вы не в своем уме.
— Я же сказал вам: принесите мне мои брюки.
— Терпение, терпение, — произнес доктор Гальван. — Через несколько дней вы встанете. А сейчас вам необходим отдых. И прежде всего — никаких волнений.
— Брюки!
— Они будут у меня, пока вам не станет лучше, — заявил отец Эррера.
— Тереса! — воззвал отец Кихот к своему единственному другу.
— Он их запер в шкафу. Да простит меня господь, отче. Я ведь не знала, что он задумал.
— Вы что же, думаете, я буду тут лежать — в постели?
— Немного медитации вам не помешает, — сказал отец Эррера. — Вы вели себя крайне своеобразно.
— Не понимаю!
— Жандармы из Авилы сообщили, что вы поменялись с вашим спутником одеждой и дали им ложный адрес.
— Ничего они не поняли.
— В Леоне арестовали человека, который ограбил банк, он заявил, что вы дали ему ботинки и прятали его у себя в машине.
— Никакого банка он не грабил. Это был всего лишь магазин самообслуживания.
— Нам с его преосвященством пришлось немало похлопотать, чтобы убедить жандармов ничего не предпринимать против вас. Пришлось даже звонить его преосвященству епископу Авильскому и просить вмешаться. Очень помог также двоюродный брат доктора Гальвана. Ну и, конечно, сам доктор Гальван. Нам, по крайней мере, удалось убедить их, что вы страдаете нервным расстройством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61