«Останься прост, беседуя с царями», — как там дальше? «Останься честен, говоря с толпой», — и тому подобное. Уверен, что в его залитом чернилами столе где-нибудь спрятана затасканная грошовая записная книжка в черном клеенчатом переплете, куда он записывал свои первые расходы — четверть гросса резинок, шесть коробок перьев…— Ну, не такой уж он древний старик, чтоб у него не было автоматической ручки.Шеф вздохнул и вставил на место черное стеклышко. Его невинное око снова спряталось при первом же намеке на оппозицию.— Дело не в деталях, Готорн, — сердито сказал он. — Но если вы хотите держать его в руках, вы должны найти его старую записную книжку. Это, конечно, метафора.— Слушаюсь, сэр.— Ваша версия о том, что он стал отшельником, потеряв жену, основана на ложной посылке. Такой человек ведет себя совсем иначе. Он не выставляет сердца напоказ и не афиширует своих чувств. Если ваша посылка верна, — почему он не стал членом клуба еще до смерти жены?— Но жена его бросила.— Бросила? Вы в этом уверены?— Совершенно уверен.— Значит, она так и не нашла этой старой записной книжки, не поняла его. Отыщите ее, Готорн, и он будет вашим до гроба… Простите, о чем мы говорили?— О тесноте его конторы, сэр. Ему не так-то легко будет расширить штат.— Мы постепенно уволим старых служащих. Переведем на пенсию старуху-секретаршу…— В сущности говоря, сэр…— Конечно, все это только предположения. В конце концов, он может нам и не подойти. Отличная порода, эти старые негоцианты, но иногда они видят не дальше своей бухгалтерии, и разведке от них мало пользы. Поглядим, что дадут его первые донесения, а лучше все-таки заранее все предусмотреть. Потолкуйте-ка с мисс Дженкинсон, нет ли у нее в центральном секретариате кого-нибудь знающего испанский язык.Поднимаясь в лифте и глядя на мелькающие этажи, Готорн обозревал мир словно с борта ракеты. Западная Европа осталась у него под ногами… Ближний Восток… Латинская Америка. Шкафы с картотеками обступали мисс Дженкинсон, как колонны храма окружают убеленного сединами оракула. Ее одну звали здесь по фамилии. По каким-то непонятным конспиративным соображениям всех других обитателей здания называли по именам. Когда Готорн вошел в комнату, она как раз диктовала секретарше:— Вниманию А.О. административный отдел

. Анжелика переведена в C-5 с повышением оклада до 8 фунтов в неделю. Прошу проследить за немедленным исполнением. Предвидя возражения, предлагаю учесть: в настоящее время жалованье Анжелики лишь приближается к заработку кондуктора автобуса.— Да? — отрывисто спросила мисс Дженкинсон. — Слушаю вас.— Меня послал к вам шеф.— У меня нет свободных людей.— Нам пока никто и не требуется. Но могут возникнуть различные варианты.— Этель, голубушка, позвоните D-2 и скажите, что я не разрешаю задерживать моих сотрудниц на работе после 7 часов вечера. Разве что в стране будет объявлено чрезвычайное положение. Передайте, что, если начнется война или мы будем накануне войны, центральный секретариат должен быть немедленно поставлен в известность.— Нам может понадобиться секретарь со знанием испанского языка в район Карибского моря.— У меня нет свободных людей, — механически повторила мисс Дженкинсон.— Гавана… Маленькая резидентура, приятный климат.— Сколько человек в штате?— Пока что один.— У меня не брачная контора, — заявила мисс Дженкинсон.— Это пожилой человек, у него шестнадцатилетняя дочь.— Женат?— Вроде того, — неопределенно ответил Готорн.— На него можно положиться?— В каком смысле?— Он человек надежный, спокойный, невлюбчивый?— О да, будьте уверены. Это старый негоциант, — сказал Готорн, подхватывая на лету гипотезу шефа. — Создал свое дело из ничего. На женщин не смотрит. Половой вопрос его не интересует, он выше этого.— Никто не бывает выше этого, — сказала мисс Дженкинсон. — А я отвечаю за девушек, которых командирую за границу.— Вы же сказали, что у вас нет свободных людей.— Ну, на определенных условиях я, может быть, и смогла бы выделить вам Беатрису.— Беатрису, мисс Дженкинсон? — раздался возглас из-за картотеки.— Да, Беатрису. Я, кажется, ясно сказала, Этель.— Но, мисс Дженкинсон…— Ей нужно набраться опыта, — вот все, чего ей не хватает. Эта должность ей подойдет. Не такая уж она молоденькая. И любит детей.— Там требуется человек со знанием испанского, — вставил Готорн. — Любовь к детям — не самое главное.— Беатриса наполовину француженка. Французским она владеет лучше, чем английским.— Но нам нужен испанский.— Это почти одно и то же. И тот и другой — романские языки.— Нельзя ли ее повидать и поговорить с ней? Она прошла подготовку?— Она прекрасная шифровальщица, окончила курсы микрофотографии. Стенографирует, правда, с грехом пополам, но отлично печатает на машинке. Разбирается в электродинамике.— Это еще что такое?— Точно не знаю, но пробки починить сумеет.— Тогда ее не испугают и пылесосы.— Она секретарь, а не горничная.С шумом задвинулся ящик картотеки.— Хотите берите, хотите нет, — сказала мисс Дженкинсон.Готорну казалось, что она говорит о Беатрисе как о неодушевленном предмете.— А кроме нее, вы никого не можете предложить?— Это все, что у меня есть.Снова с грохотом задвинулся ящик.— Этель, — сказала мисс Дженкинсон, — если вы не научитесь выражать свои чувства менее шумно, я верну вас в D-3.Готорн ушел от нее полный сомнений. Ему казалось, что мисс Дженкинсон с необычайной ловкостью сбывает с рук то, от чего сама рада избавиться: не то краденую драгоценность, не то беспородную шавку. ЧАСТЬ ВТОРАЯ 1 Уормолд возвращался из консульства; во внутреннем кармане пиджака у него лежала телеграмма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63