— Да какой же это Шекспир?!— Очень похоже на Шекспира.— Милли, не болтай глупостей!— По-моему, Арденнский лес тоже из Шекспира, — сказал доктор Гассельбахер.— Да, но я читаю только «Шекспира для детей» Лэма. Он выбросил всех гонцов, кое-каких герцогов и почти всю поэзию.— Вы проходите Лэма в школе?— Нет, я нашла книгу у папы.— Вы читаете «Шекспира для детей», мистер Уормолд? — спросил с некоторым удивлением доктор Гассельбахер.— Нет, нет, что вы. Разумеется, нет. Я купил эту книгу для Милли.— Почему же ты так рассердился, когда я ее взяла?— Я не рассердился. Просто не люблю, когда ты роешься в моих вещах… в вещах, которые тебя не касаются.— Можно подумать, что я за тобой шпионю, — сказала Милли.— Милли, детка, пожалуйста, не будем ссориться в день твоего рождения. Ты совсем не обращаешь внимания на доктора Гассельбахера.— Отчего вы сегодня такой молчаливый, доктор Гассельбахер? — спросила Милли, наливая себе второй бокал шампанского.— Дайте мне как-нибудь вашего Лэма, Милли. Мне тоже трудно читать настоящего Шекспира.Какой-то очень маленький человек в очень узком мундире помахал им рукой.— Вы чем-то расстроены, доктор Гассельбахер?— Чем я могу быть расстроен в день вашего рождения, дорогая Милли? Разве только тем, что прошло так много лет.— А семнадцать — это очень много лет?— Для меня они прошли слишком быстро.Человек в узком мундире подошел к их столику и отвесил поклон. Лицо его было изрыто оспой и напоминало разъеденные солью колонны на приморском бульваре. Он держал в руках стул, который был чуть пониже его самого.— Папа, это капитан Сегура.— Разрешите присесть?Не дожидаясь ответа Уормолда, он расположился между Милли и доктором Гассельбахером.— Я очень рад познакомиться с отцом Милли, — сказал он. Сегура был наглецом, но таким непринужденным и стремительным, что не успевали вы на него обидеться, как он уже давал новый повод для возмущения. — Представьте меня вашему приятелю, Милли.— Это доктор Гассельбахер.Капитан Сегура не обратил на доктора Гассельбахера никакого внимания и наполнил бокал Милли. Он подозвал лакея.— Еще бутылку.— Мы уже собираемся уходить, капитан Сегура, — сказал Уормолд.— Ерунда. Вы мои гости. Сейчас только начало первого.Уормолд задел рукавом бокал. Он упал и разбился вдребезги, как и надежда повеселиться сегодня вечером.— Человек, другой бокал!Склонившись к Милли и повернувшись спиной к доктору Гассельбахеру, Сегура стал напевать вполголоса «Я сорвал в саду розочку».— Вы очень плохо себя ведете, — сказала Милли.— Плохо? По отношению к вам?— По отношению ко всем нам. Папа сегодня празднует мой день рождения, мне уже семнадцать. И мы его гости, а не ваши.— Ваш день рождения? Тогда вы, безусловно, мои гости. Я приглашу к нашему столику танцовщиц.— Нам не нужно никаких танцовщиц, — сказала Милли.— Я попал в немилость?— Да.— А, — сказал он с видимым удовольствием, — это потому, что я сегодня не ждал около школы, чтобы вас подвезти. Но иногда я вынужден вспоминать и о службе в полиции. Человек, скажите дирижеру, чтобы сыграли туш «С днем рождения поздравляю».— Не смейте, — сказала Милли. — Как вы можете быть таким… таким пошляком!— Я? Пошляк? — Капитан Сегура расхохотался от души. — Какая она у вас шалунья, — оказал он Уормолду. — Я тоже люблю пошалить. Вот почему нам с ней так весело.— Она мне рассказывала, что у вас есть портсигар из человеческой кожи.— Если бы вы знали, как она всегда меня этим дразнит. А я ей говорю, что из ее кожи получится прелестный…Доктор Гассельбахер резко поднялся.— Пойду погляжу на рулетку, — сказал он.— Я ему не понравился? — спросил капитан Сегура. — Может быть, он ваш старый поклонник, Милли? Очень старый поклонник, ха-ха-ха!— Он наш старый друг, — сказал Уормолд.— Но мы-то с вами, мистер Уормолд, знаем, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает.— Милли еще не женщина.— Вы судите как отец, мистер Уормолд. Ни один отец не знает своей дочери.Уормолд смерил взглядом расстояние от бутылки шампанского до головы капитана Сегуры. У него появилось мучительное желание соединить эти два предмета друг с другом. За столиком позади капитана совершенно незнакомая Уормолду молодая женщина серьезно и одобрительно кивнула ему головой. Он взялся за бутылку шампанского, и она кивнула снова. Уормолд подумал, что она, наверно, так же умна, как и хороша, если безошибочно читает его мысли. Он позавидовал ее спутникам — двум летчикам и стюардессе голландской авиакомпании.— Пойдемте потанцуем, Милли, — сказал капитан Сегура, — сделайте вид, что вы меня простили.— Я не хочу танцевать.— Клянусь, завтра я буду ждать вас у монастырских ворот.Уормолд беспомощно махнул рукой, словно хотел сказать: «У меня духа не хватит. Помогите». Молодая женщина внимательно за ним следила: ему казалось, что она обдумывает создавшуюся ситуацию и всякое ее решение будет окончательным, потребует немедленных действий. Она выпустила из сифона немного содовой воды в свой бокал с виски.— Ну пойдемте же, Милли. Не надо портить мой праздник.— Это не ваш праздник. А папин.— Какая вы злопамятная. Неужели, детка, вы не понимаете, что работа иногда бывает важнее даже вас?Молодая женщина за спиной капитана Сегуры повернула носик сифона в его сторону.— Не надо, — невольно сказал Уормолд. — Не надо.Носик сифона был направлен вверх, прямо в шею капитана Сегуры. Палец она держала наготове. Уормолду стало обидно, что такая хорошенькая женщина смотрит на него с презрением. Он сказал:— Да. Пожалуйста. Да.И она нажала на рычажок. Струя содовой воды с шипением ударила капитана Сегуру в затылок и потекла ему за воротник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63