Джулиан презирал себя за связь с Доминик, за то, что он допустил это, за то, ч
то он по своей глупости сделал ее объектом слухов. Теперь он понял, что буд
ет ненавидеть себя всю жизнь, если сделает хоть что-нибудь, что может рани
ть Инес. Но он уже ранил ее Ц он видел на ее лице боль, которую она тщетно пы
талась скрыть.
Ц А почему Рамона?.. Ц слабым голосом сказала Инес. Ц Почему Рамона не о
травилась?
Ц Она ненавидит устрицы и никогда их не ест, Ц сказал Джулиан. Ц Нам пов
езло, что она не любит их, Ц она смогла организовать запаниковавших слуг
, вызвала врачей и «скорую помощь» и предоставила тебе самолет. Боже, доро
гая, это было ужасно!
Ц Да, наверное. Ц Глаза Инес стали закрываться. Она очень устала, но по-п
режнему крепко держалась за руку Джулиана. Ц Я не помню… Мне надо поспат
ь, дорогой. Ты не возражаешь?
Он поцеловал ее в бледный лоб.
Ц Конечно, нет. Спи спокойно, мой ангел, Ц прошептал он. Ц Я люблю тебя, Ин
ес, я так тебя люблю! Я буду здесь, когда ты проснешься. Я всегда буду ждать т
ебя. Всегда.
Все это время Доминик пыталась связаться с Джулианом. Так же, как остальн
ые, она пострадала от пищевого отравления, вызванного сальмонеллой, в те
чение суток у нее была рвота и жар, и еще несколько дней Ц вялость и слабо
сть.
Врачи сказали Хьюберту Крофту, что не стоит проводить съемки при тропиче
ской жаре, когда актеры еще так слабы. Лос-анджелесские страховые компан
ии подняли крик, но врачи оставались непреклонны. Он мог разрешить работ
ать только Рамоне, которая не отравилась, и Джулиану, который едва прикос
нулся к устрицам и поэтому почти не пострадал. Но в «Кортесе» не было сцен
с участием только Рамоны и Джулиана, поэтому съемочная группа и техники
лениво сидели в кафе и на пляжах, пили пиво и пунш и играли в карты, а страхо
вые компании кипели от злости. Лежавший на больничной койке Умберто слаб
ым каркающим голосом давал указания и посылал па студию длинные телегра
ммы.
Доминик не смогла найти Джулиана и решила, что он слишком слаб, чтобы отве
чать на телефонные звонки. Но, когда Агата сообщила, что он уехал в Мехико,
чтобы быть рядом с Инес, она потеряла самообладание и вышла из себя.
Несколько часов она сидела в комнате, плакала, ничего не ела и слушала пес
ни Эдит Пиаф о любви и измене. Она была несчастна, потому что Джулиан не по
звонил ей, даже не послал записку, цветы или еще что-нибудь. Это была боль о
твергнутой любви, о которой пела Пиаф. Теперь она поняла, что это такое, и н
енавидела весь мир. Она ощущала пустоту в сердце, и у нее совсем не было си
л.
Когда Агата или Рамона звали ее, чтобы узнать, все ли у нее в порядке, она от
сылала их, а затем, уткнувшись головой в подушку, плакала до тех пор, пока н
е чувствовала, что у нее больше не осталось слез. Однажды ее навестил даже
Хьюберт Крофт. Он постучал в дверь, но она с такой яростью крикнула ему: «П
роваливай», что он больше не возвращался.
От Рамоны Доминик узнала о том, что случилось с Инес. Мысли о Джулиане, кот
орый был рядом с невестой, заставляли ее страдать от ревности. Узнав назв
ание больницы в Мехико, она поручила телефонисту Рамоны заказать разгов
ор.
Когда она сквозь треск помех услышала голос Джулиана, у нее затряслись к
олени.
Ц Джулиан, Ц прошептала она. Ц О, Джулиан, любовь моя, это ты?
Ц Доминик? Ц Он говорил приглушенным голосом, так как стоял возле комна
ты Инес. Ц Доминик, как твои дела?
Ц О, Джулиан, о чем ты спрашиваешь? Ужасно, Ц воскликнула она, тихо заплак
ав в телефонную трубку. Ц Я очень скучаю по тебе, но от тебя ни слуху, ни ду
ху, ничего, о Джулиан, что случилось с тобой… с нами?
После долгого молчания Джулиан сказал:
Ц Доминик, я должен сказать тебе это… Я знаю, что это ранит тебя, но я долже
н сказать… я должен сказать это сейчас, иначе я буду трусом, впрочем, я и ес
ть трус, Доминик, ужасный трус, и я презираю себя за это.
Ц Что ты говоришь? Ц спросила она, чувствуя, как ее охватывает паника.
Ц Это не может продолжаться, Доминик, Ц сказал он. Ц Мы не можем, мы прос
то не можем. Это должно прекратиться.
Ц Нет, Ц простонала она. Ц Нет, Джулиан, не говори так… я умру… я клянусь
… я убью себя.
Ц Тише, глупая девочка, ты этого никогда не сделаешь. Ц В его голосе зазв
учали властные жесткие нотки Ц почти отцовские, горько подумала она. Ц
Я собирался с тобой серьезно поговорить, Доминик, сразу после возвращени
я в Акапулько. Я хотел поговорить с тобой лично, а не так, по телефону. Но раз
уж ты позвонила, я должен был признаться.
Ц Признаться в чем? Ц прошептала она. Ц В чем, Джулиан, любовь моя, моя ра
дость?
Ц Прекрати, Доминик, Ц сказал он. Ц Милый ребенок. Ты ребенок, Доминик, я
не хочу ранить тебя, я никогда не хотел ранить тебя, я любил тебя… по-своем
у.
Ц Я знаю, что любил, Ц выдохнула она. Ц Я видела это, когда ты занимался с
о мной любовью, я знала, как сильно ты любил меня.
Ц Но это больше не сработает, Доминик, Ц твердо сказал Джулиан, Ц тебе э
то больше не поможет.
Ц Почему? Ц спросила она. Ц Ты любишь меня, ты столько раз говорил мне э
то. Почему это не поможет?
Ц Потому что я люблю Инес, Ц сказал он просто, Ц и моя жизнь, мое будущее
в ней. Я знаю, Доминик, что тебе это трудно понять, и, честное слово, я чувств
ую себя последним ублюдком за то, что я говорил тебе о любви, но еще до этог
о отравления я хотел признаться тебе, что между нами все кончено. Наша свя
зь, милая девочка, должна прекратиться.
Ц Нет, Джулиан, это неправда! Ц воскликнула она.
Ц Пожалуйста, Доминик, милая, пожалуйста, постарайся понять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155