Он будет так любить их, думал он, так много уделять им внимания, как способен только родной отец. Он накупит им много, много игрушек, они станут учиться балету, у них будут пони и лодки, торжества по случаю дня рождения, разные походы и экскурсии. Он сумеет защитить их ото всего и от всех. Он даст им все, чего сам никогда не имел. И они с Диди согласились, что это просто удивительно, он, сирота, и она, выросшая в семье, где были отец и мать, оба чувствовали себя одинаково. Они оба были лишены нормальной жизни в детстве. Но их дети, торжественно пообещали они друг другу, узнают на собственном опыте, что значит беззаботные и счастливые детство и юность. У их детей, пообещали они друг другу, будет то, чего не было ни у кого из них: нормальное детство.
Шла вторая неделя их медового месяца, когда Диди впервые познакомилась с театральным проявлением его щедрости. Это случилось на ярмарке в Батуре.
- Гардении! Мои любимые цветы, - воскликнула Диди при виде прилавка, заваленного множеством хрупких белых утонченных цветов. Еще никогда Диди не видела такого изобилия гардений и повернулась к Слэшу.
- Купишь мне цветок? - спросила она.
- Нет, - отрезал Слэш и, прежде чем она успела возразить, сказал: - Одного мало. - Слэш повернулся к продавцу: - Мы у вас все забираем, - сказал он, подавая ему такую крупную купюру, что продавец поклонился, а потом улыбнулся.
Слэш показал Диди на ароматную груду. - Забирай, они все твои, - сказал он.
- Все до единого? - спросила изумленная Диди, все еще не зная, правильно ли она его поняла.
- Все до единого, - скомандовал Слэш.
Диди, привыкшая к тому, что ее баловали и исполняли все ее желания, зарделась от восторга. На нее произвело большое впечатление не только размах, но и спонтанность его щедрости.
- Ты бы не должен так поступать, - упрекнула она его, тем не менее восхищенная его поступком, когда они шли в гостиницу, а за ними шествовали три мальчугана, которых Слэш нанял на ярмарке, чтобы донести цветы. - Ты не должен…
Когда они вернулись к себе, Слэш рассыпал цветы по резной и пестро раскрашенной балинезской брачной кровати, которая стояла в их номере. И Диди, обнаженная, возлегла на спину, принимая их рельефные бархатистые лепестки тяжестью тела, а они наполняли всю комнату своим душным, одуряющим ароматом.
- Не надо бы тебе столько покупать, - опять сказала Диди, одурманенная запахом цветов и все еще не пришедшая в себя от экстравагантного поступка Слэша.
- Ты должна усвоить, - сказал Слэш наставительно, словно упрекая ее за то, что она была слишком рациональна, - что только шейкеры и японцы могут находить счастье в чересчур малом. Для остального человечества, включая нас, слишком много - это и есть вполне достаточно…
- Но мы действительно станем богаче Лютера? - спросила Диди, поглаживая его длинную узкую спину. Она имела в виду обещание, данное им перед их свадьбой, то, о котором она рассказала матери.
- Гораздо богаче, - ответил он, уже не в первый раз замечая, как возбуждает эту богатую женщину перспектива стать еще богаче. - Гораздо.
И Диди даже почувствовала, как по телу пробежала сладостная, жадная дрожь предвкушения. Она воображала, как было бы чудесно иметь свои собственные деньги и тратить их как хочется, и почувствовать себя, наконец, свободной от ограничительной осторожности деда и довлеющей предусмотрительности матери. Диди не сознавала этого, но как, очевидно, все бы на ее месте, усвоила миропонимание и отношение к вещам, свойственные ее семье. Для нее деньги были больше, чем просто доллары и центы, деньги были центром ее личностного самосознания. И чем больше их было у нее, тем, совершенно безотчетно, она больше себя уважала. Деньги означали ценность личности и ее самодостаточность, и это было самое для нее существенное. Большие деньги, думала Диди, могут вполне компенсировать тот факт, что она родилась девочкой.
Именно во время их медового месяца Слэш начал понимать всю тонкую иронию ситуации и причину своей почти мистической власти над Диди: нет, это не он женился из-за денег, это - она.
Но пройдет еще несколько лет, прежде чем Слэш полностью убедится в правоте своего прозрения и будет способен применить его на практике… А тем временем ой обожал Диди и постоянно удивлялся, что он, когда-то бедный мальчик, воспитанник из приюта святого Игнатия, без семьи, без всяких средств к существованию, не считая ума и энергии, действительно оказался на ней женат.
Их знакомые говорили, что он относится к ней как к богине, и они были правы.
- Я хочу, чтобы ты полюбила меня. Всем сердцем и сознанием. Телом и душой, - сказал ей Слэш в последний день их медового месяца. Их самолет сделал остановку в Сингапуре, и они сидели в саду «Раффлс отел» за только что выжатым соком из малазийских ананасов, которые считаются гораздо лучше гавайских.
- Но я тебя люблю, - сказала она, порывисто к нему наклоняясь и желая, чтобы он понял: она принадлежит ему, и только ему.
- Нет, еще не любишь, - ответил он, и его серые глаза стали очень-очень серьезны. - Сейчас ты просто от меня без ума…
Позднее, вспоминая об этом разговоре, Диди поймет, что Слэш был прав. Но в тот момент, распаленная и одурманенная жарой тропиков, сильным ароматом гардений и вспоминая романтические рассказы Сомерсета Моэма о любви в знойном, влажном климате, она решила, что это еще одна сумасбродная, обычная для Слэша выходка. И еще она думала, и тогда, и годы спустя, что все, кроме ее отца, ошиблись и что она самая счастливая женщина на свете.

Часть третья
ПРИКОСНОВЕНИЕ МИДАСА
1964-1976
Он никогда не ошибался. В течение нескольких лет все чего он ни касался, превращалось в золото.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130