– Пусть твои адвокаты заберут исковое заявление к «Декору», и ты получишь свой миллион, – сказал он.
– Миллион – это чересчур мало, – тихо сказала Джоанна, склонившись к Максу и нежно касаясь языком его уха. – Мне нужно два миллиона.
– Ты с ума сошла! – Макс отшатнулся от нее.
– Нет, – сказала она. – Не сошла. Просто я хорошо считаю. «Декор» сейчас имеет семь отделений. Включая «А Ля Карт», которой принадлежит «Все для кухни». Специалисты по финансам, с которыми я консультировалась, оценивают «Декор» более чем в восемь миллионов долларов. Я прошу только четверть этой суммы, – великодушно добавила она.
– Этого тебе никогда не получить! – сказал Макс. – Лучше соглашайся на миллион, пока мое предложение еще остается в силе.
– Любой судья согласится, что я не прошу ничего лишнего, – сказала Джоанна. – Если дело дойдет до суда.
– Так давай судиться! – взорвался Макс. – Посмотришь, что будет, когда я расскажу судье, как ты лезла в постель ко всем встречным-поперечным, пока мы были женаты.
– Пожалуйста, без угроз, Макс, – предупредила Джоанна. – Если уж речь зайдет о стирке грязного белья на людях, я тоже могу этим заняться. Если ты не согласишься на два миллиона, я не только буду добиваться «Декора» до победного конца, я еще и сделаю так, чтобы Лью и Рини разошлись.
– Это все уже было! – разозлился Макс. Лью и Рини единственные из семейства Сванов не разорвали свой брак, и чем дольше продолжалась их семейная жизнь, тем более рьяно Макс стремился ее охранять и ограждать от потрясений. – Да и в любом случае, что ты можешь сделать сейчас, когда все уже позади?
– Ты помнишь письма? – спросила Джоанна вполне мирным тоном. – Которые Рини писала Филу? Любовные письма, Макс. Совершенно очевидно, что это любовные письма.
– Ты же их сожгла.
– Но сначала я сняла с них ксерокопии, – заметила Джоанна, победно сияя.
Макс порозовел, покраснел, побагровел, а Джоанна продолжала:
– Все, что мне нужно будет сделать – это показать их Лью. Потом я скажу Рини об отношениях Лью с Элен. Мало того, что я буду судиться с тобой из-за «Декора», еще и Рини захочет получить свою долю имущества. Вот тогда-то, дорогой мой Макс, от вас с Лью мокрого места не останется.
* * *
– Она подняла ставку, – сказал Макс Элен. – Она хочет два миллиона долларов.
– Лью мне уже сказал, – ответила Элен, у которой дух захватывало от наглости Джоанны. – Ну и что ты собираешься делать?
– Дать ей то, что она хочет. – Макс, в первый раз за то время, что знала его Элен, выглядел не моложе своих лет. На его посеревшем лице пролегли глубокие морщины, а обычно крепкое, словно налитое тело как-то съежилось и словно уменьшилось в размере.
– Дать ей то, что она хочет! – Элен была потрясена. С того самого дня, как Джоанна подала заявление в суд, Элен не покидало ощущение, что она наблюдает за каким-то умопомрачением. До сих пор она считала, что женщины уже не живут за счет мужчин; она считала, что женщины уже не выходят замуж из-за денег. Теперь она начинала понимать, как она была наивна, как односторонне до сих пор смотрела на жизнь, потому лишь, что все женщины, которых она знала, теперь работали и сами зарабатывали себе на жизнь.
– Если я на это не пойду, она начнет делать гадости, – сказал Макс. – Настоящие гадости.
– Что значит «гадости»? – спросила Элен. – Какие еще гадости она может сделать? Она пытается отнять компанию, которой Лью отдал всю свою жизнь, не говоря уже о половине «А Ля Карт». А она ведь ни одного часа не проработала и ни одного пенса не вложила, чтобы хоть чем-то способствовать их процветанию.
– Я кое-что скрыл от Лью, – туманно сказал Макс. – Вот почему я хотел поговорить с тобой.
– Макс, эта таинственность на тебя не похожа, – заметила Элен. – Ты очень открытый человек и всегда говоришь прямо. Что ты скрыл от Лью? – спросила она. И добавила – Это касается наших с Лью отношений?
Макс кивнул.
– Джоанна угрожает, что расскажет все Рини.
– Но между нами уже давно ничего нет, – сказала Элен и подумала, что отношения, которые так много значили для них обоих – и в личном, и в профессиональном смысле – прошли все стадии естественного развития и исчерпали себя. И в процессе их развития даже сохранили семейную жизнь Лью.
– Ну, Джоанна так не считает, – сказал Макс. – Для Рини она представит дело так, будто ваши отношения продолжаются и сейчас.
– Мы могли бы сказать Рини правду, – предложила Элен, хотя ее в дрожь бросало от одной мысли о личном объяснении. – Она бы нам поверила. Мы бы смогли ее убедить и заставить поверить нам, потому что это действительно правда.
– Даже если бы вы смогли, это ничего бы не дало, – ответил Макс, – потому что она еще угрожает показать Лью письма, которые Рини писала Филу.
– Рини писала письма Филу? – потрясенно спросила Элен, думая, что она ослышалась.
Она увидела, как краска медленно сошла с лица Макса. Она не ослышалась.
– Я думал, ты знала… – Макс отвел глаза в сторону, не в силах выдержать вопрощающий взгляд Элен.
Элен отрицательно покачала головой, потому что голос ее не слушался. Она закрыла глаза и судорожно вдохнула воздух. У нее было такое ощущение, что ей нанесли сильный удар в солнечное сплетение.
– А ты уверен? – наконец спросила Элен, хорошо зная, что Макс никогда не лжет, и все же не в силах удержаться от этого вопроса. – Ты видел эти письма?
Макс кивнул.
– Подлинники. Джоанна их сожгла. Но перед этим она сделала ксерокопии. – Он бы все на свете отдал, чтобы иметь возможность вернуть свои слова, а с ними и секрет, который он по оплошности выдал.
– А Лью, – Элен остановилась, потому что у нее сжималось горло, – видел их?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114