Для этого должно было пройти какое-то время. Бренда постепенно начала понимать, что она всегда может положиться на Джефа, что Джеф не бросает слов на ветер, что у него обещание не расходится с его исполнением, что если он сказал, что позвонит, то позвонит обязательно, и если пообещал зайти за ней в восемь, то ровно в восемь он будет у ее двери.
Джеф никогда не давал ей повода разочароваться, никогда ее не подводил, и даже когда она ссорилась с Джефом – а они обычно ссорились как раз за неделю до ее менструаций, – даже обмениваясь с ним резкостями, она сознавала, что любит его и что он любит ее. Этого не могла изменить никакая перебранка.
Встреча с Джефом была самым большим счастьем в жизни Бренды, так же, как смерть отца была самым большим горем, Бренда знала это, ценила, не позволяла этому счастью потускнеть и не собиралась выбрасывать его на ветер – и именно поэтому она так запуталась в отношениях с Сэнди Тобиасом.
До этого Бренда никогда не изменяла Джефу; она редко испытывала даже мимолетное увлечение другим мужчиной: у нее и в мыслях никогда не было, чтобы ее могли любить сразу двое, и уж тем более ей в голову не приходило, что она сама может любить сразу двоих.
Некоторое время Бренда любила их обоих.
5
Сандор, или Сэнди, Тобиас, худощавый, гибкий, энергичный, с медовыми, как топаз, глазами, уже имел научную степень и работал в колледже, когда Бренда была на первом курсе. Он вел занятия в 101-й группе химиков и, заметив одаренность Бренды и зеленые глаза, проявлял к ней живейший интерес, подбодряя ее, подгоняя и не давая ей возможности лениться. Короче говоря, как часто говорила ему Бренда, по отношению к ней он вел себя в точности, как ее мать, когда та была рядом.
«А я с удовольствием познакомился бы с твоей матерью, – обычно отвечал ей на это Сэнди, и при этом, по мнению Бренды, лишь наполовину шутил. – Судя по всему, мы с ней могли бы подружиться».
Сэнди, блистательно одаренный ученый со строгой логикой мышления, одновременно обладал способностью к интуитивным озарениям. Он был также широко известен в своем кругу непредсказуемым поведением. Он не только преподавал химию первокурсникам, он еще и занимался исследованием полимеразы ДНК/РНК для своей докторской диссертации по биофизике. И к тому же он еще весьма успешно занимался бизнесом, организовав в университетском городке торговое заведение «Стикс», которое покупало у старшекурсников мебель для обстановки комнат в общежитии и перепродавало ее вновь поступившим в колледж студентам.
– У вас мозг гения, а душа мелкого торговца, – сказал ему как-то один профессор. Это не было комплиментом.
– Прекрасное сочетание! – отмахнулся Сэнди, чем вызвал еще большее раздражение у своего учителя.
Склад фирмы «Стикс» располагался в подвале здания, расположенного за пределами территории колледжа. Студенты, которым были нужны диваны, коврики, стулья, письменные столы, лампы и тому подобное, могли их приобрести у Сэнди. Бренда сама купила кровать, столик для пишущей машинки и стул в подвале у Сэнди и платила за них в рассрочку – четыре ежемесячных взноса с процентной ставкой 8 процентов.
Когда Бренда была на втором курсе, Сэнди получил докторскую степень, продал свою фирму «Стикс» студенту-экономисту предпоследнего курса, и после этого она ничего о нем не знала до семинара в Нью-Йорке, спонсором которого была фирма «Ол-Кем». Сэнди работал в «Омега Кемикл», одной из крупнейших химических компаний мира, и был там директором по научно-исследовательской работе.
– Я ненавижу эту работу, – признался он Бренде за послеобеденным субботним коктейлем, на который были приглашены все участники семинара. – Я не подхожу для работы в компании. Перед этим я работал в университете в Принстоне. И это мне тоже не нравилось. Я не ученый-теоретик. – Своей неоспоримой обаятельностью Сэнди во многом был обязан тому, что всегда говорил именно то, что думал.
– У тебя всегда есть вариант – твой мебельный бизнес, – сказала ему тогда Бренда.
– У меня всегда остается бизнес по исследованию ДНК, – поправил ее Сэнди.
– То есть, когда ты откроешь бактерию, которая питается воздухом, не загрязняет окружающую среду и вырабатывает чистую энергию, ты разбогатеешь, так что ли?
– Ну кто-то же разбогатеет, – невозмутимо сказал Сэнди. – Почему бы не я?
Бренда получила огромное удовольствие от общества Сэнди, который всегда был человеком с огоньком, но она тут же вновь забыла о нем, пока не съездила второй раз в Мюнхен и не написала статью о немецких разработках в области создания линз из новейших полимеров, которую напечатали в журнале «Байокемикл ревью». Она получила от Сэнди короткое письмо с поздравлениями и припиской. Он собирался приехать в Питтсбург по делам. Не примет ли она приглашение пообедать с ним?
– Почему я в Питтсбурге? – произнес Сэнди, повторяя вопрос, заданный Брендой. – Я в Питтсбурге, потому что в Питтсбурге масса денег.
Обед проходил в дорогом ресторане и состоял из блюд французской кухни, которые навели Бренду на воспоминания о том, каким вкусным оказывался цыпленок с луком-пореем у искусного повара, как ее мать.
– Я сейчас достаю деньги, – продолжал Сэнди. – Меня поддерживает один инвестиционный банк. То есть мою компанию «БиоТех». Все денежные тузы горят желанием сделать бизнес на ДНК, и я для них самая яркая звезда.
– Ты всегда говорил, что не можешь сделать выбор между деньгами и наукой, – напомнила Бренда. На ней был свитер из ангорской шерсти цвета морской волны, который оттенял цвет ее глаз. Впервые за долгое время она одевалась для обеда, который не носил строго деловой характер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114