Это крупное дело, и понятно, почему он так озабочен. В театре она сразу почувствовала, что ему не до спектакля, и решила, что он никак не может оторваться от дел. Это было естественное предположение. Свои эмоции и энергию Кирк приберегал для работы и всегда этим гордился. Вслед за отцом Кирк любил повторять, что он твердолобый бизнесмен. Время и силы на всякую ерунду он тратить не собирался. Такой ерундой были в его представлении разные чувства, особенно неприятные. – Как там дела с «Макинтошем»?
– Все нормально, – рассеянно сказал он, думая о другом: по каким признакам мужчина может понять, что жена ему изменяет. Подозрения по этому поводу оформились в его сознании в тот момент, когда Кэрлис, вернувшись из Цинциннати, выронила из сумочки коробок спичек с этикеткой вермонтского отеля. Он ничего не сказал. Напротив, он ждал, может, Кэрлис сама что-нибудь скажет, ибо обнаружатся другие, более убедительные доказательства. Он просто положил коробок в портфель.
– Тогда в чем дело?
– Ни в чем.
– Да нет, – настаивала она. – Ты о чем-то думаешь.
– Мы ведь счастливы, верно? – неожиданно спросил Кирк.
– Разумеется, – ответила Кэрлис, почувствовав, как у нее сразу пересохло в горле. Она протянула ему через стол руку. Подобно тому, как Кирк однажды задал Бонни вопрос, на который не хотел получать правдивого ответа, Кэрлис не могла заставить себя остановиться.
– А почему ты спрашиваешь?
Он недовольно передернул плечами. Продолжать этот разговор не было желания. Да и зачем он вообще затеял его? Он улыбнулся и перевел все в шутку:
– Да так, просто ежегодная проверка.
Когда они закончили с ужином, напряжение спало, и они живо заговорили о делах. Кирк был настолько рад, чувствуя себя свободно, что даже не заметил, что и она испытала облегчение.
Они подошли к самому краешку пропасти, но в последний момент отступили.
Возвращаясь из Парижа в Нью-Йорк, Джейд вспомнила свой отъезд. Джордж тогда так страстно обнял ее, а потом каждый день звонил. Все это время она надеялась, что он встретит ее в аэропорте. Ожидая, пока выгрузят вещи, она оглядывалась вокруг в надежде, что он появится. Но он не пришел, и дома его тоже не было. Выходит, она права? Выходит, он лгал ей? Значит, у него есть другая женщина?
Она позвонила Джорджу на работу, но его там не оказалось. Неужели он ее бросил? Она назвала себя дурой и принялась распаковывать чемоданы, выкладывая рубашки, купленные для него в Париже, на кровать. Вскоре она услышала, как в двери поворачивается ключ.
– Я скучал по тебе, – сказал Джордж, горячо обнимая ее. – Ты даже не представляешь, как сильно я скучал по тебе.
– А я по тебе. – И это было правдой. – Я думала о тебе все время. – Как бы занята она ни была – а демонстрации мод шли каждый день, с утра до вечера, а затем – коктейли, ужины, дискотеки, – Джейд неотступно думала о Джордже. Интересно, как бы ему показалась вот эта галантерея или этот ресторан. Ей так хотелось, чтобы он был с ней, разделяя ее волнения, радости, перекидывался легкими шутками, наблюдал вспышки страстей, борьбу самолюбий, радовался успехам или огорчался неудачам. Если бы он мог полюбоваться вместе с ней новыми фасонами, разделить восторг, который охватывает при виде гармонии и совершенства, и люди начинают понимать, зачем это все нужно! – Мне хотелось, чтобы ты когда-нибудь поехал со мной.
– Может, в следующий раз, – прошептал он, прижимаясь губами к ее рту. В этот момент, как, впрочем, и всегда, при виде Джейд его охватывало чувство полной близости. Джейд была единственной в своем роде. – Мы ведь никогда не бывали в Европе вместе.
– Я привезла тебе Европу. Посмотри-ка на кровать.
– На кровати мне нужна только ты, – с комически преувеличенной плотоядностью сказал он, увлекая Джейд в спальню. Даже под свитером ему было видно, что грудь у нее стала полнее. Он испытал необыкновенный прилив желания, а Джейд, растворяясь в его объятиях, подумала, как необыкновенно хороши бывают встречи после разлуки.
Звонок Кирка в гимнастический зал напугал Кэрлис. Его расспросы в «Каролине» напугали ее еще больше. Кирк никогда не позволял себе раздражаться, и она боялась, если однажды он разозлится всерьез. Кэрлис всегда чувствовала, что в глубине души у него дремлет вулкан страстей – это и привлекало ее, и пугало. Она помнила, как однажды он расколотил всю посуду. С тех пор ничего подобного не было, и она надеялась, никогда не будет.
В октябре, когда наступили неожиданно ранние холода, Кэрлис, дождавшись, как обычно, пока все служащие уйдут, под вечер пришла к Джорджу.
– Подари мне выходные – больше я ни о чем не прошу, – сказал Джордж после первых страстных объятий. – Однажды ты сделала это. Почему же нельзя еще раз?
– Не могу, – ответила она. Его настойчивость, когда-то так льстившая ей, теперь пугала своей одержимостью. – Боюсь, Кирк что-то заподозрил. Он разозлился, узнав, что мне нужно ехать по делам в Цинциннати. Второй раз это не пройдет.
– Так что же мне прикажешь делать? – жестко спросил Джордж. Впрочем, он по-прежнему прижимал Кэрлис к себе и чувствовал, как у него снова появляется желание. – Ждать, пока ты бросишь мне кусочек своего времени?
Они лежали в постели, тела их были тесно переплетены, и ей совсем не хотелось продолжать этот разговор – она встала и подошла к стенному шкафу. В комнате было холодно, и она решила накинуть халат.
– Но тут же ничего нет, – удивленно воскликнула Кэрлис. И вдруг все поняла.
– Ты не живешь здесь, – повернувшись к Джорджу, сказала Кэрлис. – Ты живешь в другом месте. С кем-то другим. С Джейд.
Он кивнул.
– Как же ты мог?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159